Хранитель для попаданки, или Любовь меж двух миров

Когда щит падал и наши руки размыкались, связь ослабевала, но оставалась. Я все еще знала, что именно он будет делать, куда шагнет и как вытянет вперед руку, а главное радовалась, что так много всего можно пережить за краткий миг на глазах у опасного врага, а он ничего и не заметит.

– Ты от меня не сбежишь, – медленно проговорила Хергана, поднимая вверх руки. – Теперь ты за все ответишь, проклятый Глюквендер!

Мне даже странно было это слышать, но думать, в чем же виновен великий хранитель этого мира, я не стала, взмахивая руками так, чтобы между Глюквендером, шагнувшим к Хергане, и ведьмой образовался коридор, а черные волки не смогли даже увидеть мира через темную непроглядную стену энергии. Кажется, она были такой плотной, что отпусти я ее сейчас, и оно останется здесь навечно, но я довела магию до конца. Сомкнув две стены под потолком, я попыталась просто забыть о Глюквендере.

Он сильный маг, справится.

Вовремя сделала это. Макраки внезапно обратили на меня внимание, видимо потому что им тоже хотелось воссоединиться с Глюквендером, только им казалось, что путь для этого один – разодрать его на части, на клочки, из которого соберется еще один четвертый волк безумия.

«Как всадники апокалипсиса», – внезапно подумала я и тут же заключила, что если так, то Глюквендер – непременно сама Смерть. Опасная, мудрая и в то же время несчастная от собственной судьбы.

С каких пор мою голову заполняют такие лирические мысли? Неужели это магия так влияет? Только тратить время на анализ всего этого я не стала. Снова взмахнула рукой, закрывая стеной двух макраков, и шагнула навстречу третьему.

Я могла взаимодействовать только с каждым в отдельности. Чувствовала, что надо поступить именно так.

Чудовище посмотрело на меня, дыхнуло странной холодной дымкой. Я аж зажмурилась от боли. Это было не просто холодно. Миллионы ледяных игл оцарапали мне кожу, но так и не смогли серьезно ранить.

Я делала новый шаг и открывала глаза. Огромное чудовище попятилось, закрыло пасть. Кажется, его рога и те испуганно опустились ниже, но я не сводила с него глаз, смотрела прямо в алые блестящие бусины, а потом крепко обняла. Обхватила руками черную субстанцию там, где должна быть волчья шея и просто приняла его, дала понять, что принимаю. Такое даже описать нельзя. Ты просто заполняешь себя готовностью любить вот этот осколок.

Заполнила и вдруг увидела Дина с другой и Лекса, заявляющего, что все мне скажет, а потом ощутила удар в плечо и падение с лестницы.

Это было реально. Будто я сама пережила несколько операций, лежала в больнице несколько месяцев и со страшной болью наступала на ногу, а ведь раньше я даже не думала, что могут быть такие страшные переломы, чтобы потом почти год придется ходить с опорой и все потому что он хотел защитить меня от лжи.

Черный волк исчез, зато в руках у меня появилась банка с серебряной водой, которая словно море поднимала небольшие волны и билась о стекло, словно о скалы, освещая все вокруг своими брызгами. Как-то иначе я представляла себе душу, но думать времени не было. Я закрыла глаза и переместилась. Оказалось это очень просто, надо только знать, куда именно ты хочешь попасть. Я понимала, чувствовала, что это не фокус, но все равно легко смогла это сделать, а потом даже обнимать их не стала, просто протянула им банку с огромной любовью в сердце.

Правда, мне вдруг стало очень жаль, что я любила Дина, что на него сердце потратила, когда был рядом тот, кто достоин любви куда больше. Пусть Лексар был тогда смешной, неловкий, но сердце благородное и мужественное у него было всегда. Теперь мне казалось, что я держу его в руках. Они поняли это также, посмотрели на меня и черной дымкой бросились в воду, слились с ней, но не сделали черной, заполнили мою банку целиком, растворившись в серебре.

Мне даже плакать захотелось от того, как сильно меня любил человек, которого я не замечала. Почему я все это пережила за один миг? Страшную горечь безответной любви и желание признаться не чтобы получить ответ, не ради взаимности, а просто чтобы любимый человек знал, что есть кто-то, кто навсегда на его стороне.

Мне этого всегда не хватало. Всю мою жизнь именно этого я искала. Только, быть может, хорошо что сразу не обрела – не оценила бы.

В сознании Глюквендера что-то переменилось. Я подумала было, что это все мои мысли и чувства, но он, кажется, даже не замечал их. Так был сосредоточен.

Я хотела убрать стену, но она вдруг и сама рухнула, рассыпалась. Стены башни начали трескаться, а я увидела Хергану. Она источала тьму, рычала и билась в столбе света, но Глюквендер держал ее и силой пытался прорваться в ее сознание. Я даже понимала, что нужно это лишь чтобы немного привести ее в чувства, но тут она дернулась сильнее прежнего и вырвалась. Посмотрела на меня и у меня впервые в жизни задрожали колени. Я даже отступила, едва не рухнув от ужаса. Кажется, с ней я не смогу сражаться, какой бы избранной я ни была, но это стало неважно.

Я вдруг поняла, что с ней не так. Она обезумела от горя, да, но ей врали, усиливая боль.