Хранитель ядов (СИ)

— Кир! — Сладкая истома в голосе Джерара, казалось, превратилась в нечто материальное, разом смешавшееся в замкнутом пространстве с застоявшимся запахом стареющих фолиантов и кисловато-сладкой вонью человеческой кожи, потревоженной прерывистыми касаниями одежды, проплыла через все помещение и лизнула нас влажным жаром. — Кир, кис-кис, не поможешь? — Джерар залился грязным смехом. — Избавишь меня от мучений? Тебе ведь не впервой помогать другим.

Рысьи уши Кира встопорщились. Щеки заалели, в глазах сверкнула дикость.

— Гори в Аду! — прорычал он и выскочил в прохладную тьму коридора.

Вальтер крепче приобнял меня за талию, поправил сползшие края пледа и повел прочь из комнаты.

— Ты отвратителен, — бросил он через плечо.

— Знаю, — тихо отозвался Джерар. — И это знание не позволяет мне забыть, что собой представляет каждый из нас.

Вальтер осторожно поддерживал меня, а я шагала, полностью полагаясь на память тела. Мы прошли к главной лестнице и поднялись на второй этаж. Руки безвольно провисли, и если бы не мой сопровождающий, наверное, я бы, падая, просто сложилась в несколько кривоватых фигур, образовав на полу бесформенную кучу из плоти.

Я слышала каждое слово, а глаза исправно упивались предложенными образами. Но не более. Я ощущала себя рыбкой в стеклянной сфере, которую переносили с места на место. Молчаливой, сонной и равнодушной. Каждая фраза, сказанная доселе, доносилась до меня глухим стуком по стеклянным стенам моей сферической обители.

Спроси меня отец сейчас об очередном сделанном выводе, и я бы точно стала его лучшим разочарованием. Сейчас мне не под силу было проанализировать даже собственное состояние. Но я исправно запоминала. Каждую деталь, фразу, интонацию, темень в нише, трещину на перилах, потертые края гобелена на стене.

Подожди, отец, я обязательно скажу, какой вывод сделала… А потом сообщу, какие действия предприму… А пока позволь мне быть слабой… долю секунды… позволь…

— Как она себя чувствует?

Я вздрогнула, мгновенно узнавая этот голос. Теперь спутать его с чем-то иным будет попросту невозможно.

— Истощена, Мастер.

— Я сам ей займусь. Можешь быть свободен, Вальтер.

Как быстро прошла моя доля секунды. Слишком стремительно. Надо было просить две доли…

Силуэт Хранителя ядов обрамлял светло-серый контур, хотя в коридоре не было ни одного источника света. Наверное, дом и правда живой. Он любил своего хозяина.

— Прошу сюда. — Граф слегка посторонился, освобождая дорогу к открытой двери. — Эта комната предназначалась вашему брату. Но теперь она ваша.

Моя личная темница.

Лишившись Вальтера в качестве опоры, я бесславно покачнулась. Домоправитель, не успевший уйти, поспешно удержал меня за плечи.

— Лучше доведи госпожу Сильва до постели. — Граф, бросив на меня быстрый взгляд, первым зашел в комнату.

«Не хочу», — простонало сознание, но ноги послушно зашаркали по полу, чувствую каждую щель и выпуклость пола.

Портьеры в комнате не пропускали свет. Граф нагнал себе союзника — тьму — и двигался сквозь нее с уверенной плавностью, как летучая рыба, прорезающая водную гладь. У дальней стены я разглядела кровать, украшенную балдахином. Этим участком комнаты владел свет. На прикроватном столике раскинулось роскошное деревце с тянущимися вниз ветвями. По веточкам были рассыпаны крошечные светоч-камни, отбрасывающие на стену и покрывало светящийся пятнистый узор.

Вальтер помог мне присесть на кровать, а затем мягко, но в то же время настойчиво заставил откинуть голову на пуховую подушку. Быстро пригладив складки пледа, он поклонился графу и скрылся во тьме комнаты. Я услышала, как вдалеке тихо скрипнула закрывающаяся дверь.

Наедине с врагом. Плохо. Радовало одно: мое состояние не позволяло мне в полной мере осознать ужас ситуации.

— Это было неверное решение. — Тэмьен Бланчефлеер опустился на краешек кровати. Под его весом перина прогнулась, мое тело начало съезжать, пока не уперлось бедром в его бедро.

Он так близко. Где-то в тряпье, в которое превратилось платье, должна была сохраниться хотя бы одна булавка, когда-то удерживающая разрезы. Я могу отыскать ее, а потом вогнать острие в глаз графа. Прямо в темный мельтешащий зрачок. И все зальет кровь. Она хлынет на меня, смешиваясь с потом и кровью тех, кого я сегодня повстречала на своем пути.

Мысль оборвалась. Слишком много сил потребовалось, чтобы сформулировать ее.

И тогда я позволила векам наполовину сомкнуться.

— Мне не стоило использовать столь радикальные методы.

Сквозь просвет из ресниц я взглянула на графа даже с некоторой толикой любопытства. Что же побудило его внезапно раскаяться?

Какова цель его поисков? И что он уже нашел?

— Ваш страх понятен мне, — продолжал граф. Он полуобернулся, аккуратно сложив руки друг на друге и уместив их на коленях. — В одном понимании он безоснователен, в другом — дарует успокоение.

— Мне не нужно успокоение, — прошелестела я. — Не троньте Эстера, а иначе я… стану вашим… кошмаром.

Уголок графских губ дернулся. Он чуть склонился ко мне.