Хранитель ядов (СИ)

– Как и я. – Отведя в стороны невесомые лазурные нити волос, я ткнула пальцем себе в висок. –Этородилось первым.Этозабрало ее жизнь.

– Ты ошибаешься, родная. Твоей вины тут нет. Это мальчишка. Его вообще не должно было существовать. Он все испортил.

Наверное, я спала и видела кошмар. А, может, моя сущность застряла в чужом кошмаре? Возможно ли, что я злоупотребила Вторжением и теперь обречена просматривать одно жуткое сновидение за другим? Мой замечательный, идеальный во всех смыслах отец, который всегда был рядом и научил меня всему, никогда бы так не поступил – не продал бы родного сына.

– Где Эстер?

– В особняке…

– Значит, мы возвращаемся в особняк.

– Не позволю. Тори, я твой господин. Исполняй только мои приказы. А ты, – отец вцепился в мое запястье, – сядь и позволь мне увезти тебя подальше, чтобы защитить!

– Как ты мог так поступить?!

– За свои грехи я отвечу в Аду… Стой, Эксель!

Я спрыгнула с телеги и, запутавшись в подоле платья, рухнула на колени. Ткань затрещала. Царапая сухую почву и собирая под ногтями мелкие камешки, я поднялась и, яростно вскрикнув, принялась искать булавку, чтобы освободить разрез на платье.

– Бесполезно. Ты не успеешь. Его наверняка уже забрали.

– Отберу.

– Эксель, послушай отца…

– ХВАТИТ!

Ярость, так не свойственная его послушной доченьке, покоробила его. Он беспомощно протянул ко мне руку и, не ощутив отклика, уронил ее.

Совершенно опустошенный, он спрятал в ладонях лицо и задал последний вопрос на сегодняшнем уроке жизни:

– Твое решение проблемы?

Обучение окончено. Время войны с жизнью.

– Отныне доверять только себе.

* * *

Если бы перед Сантьяго предстали тысячи восставших трупов, он не был бы так напуган, как при виде меня. Не знаю, что привело его в больший ужас: всклокоченные волосы, запачканное платье (пока добиралась до селения, умудрилась упасть не меньше пяти раз) или мертвецки бледное и перекошенное лицо.

– Эксель, что стряслось? – Сантьяго поддержал меня за локоть, и я с благодарностью повисла на нем. – Руара сказала, что ты уехала с господином Сильва. В большой спешке.

Дыхание восстановить никак не удавалось. Я открывала рот, слюна стекала по подбородку, но мне не доставалось ни одного глотка воздуха. Таким темпом своим ходом до особняка точно не добраться.

– Сантьяго, – выдавила я, хватаясь за его плечи, чтобы не повалиться на землю. – Мне нужен Бахча.

– Бахча? Он оседлан, но что ты собираешься?.. – Сантьяго приложил ладонь к моему лбу. – Да тебя лихорадит!

О, это было мягко сказано! Я пылала, как поднимающаяся из недр земли лава. Разочарование душило меня крепкой удавкой, но ярость придавала сил.

Оттолкнувшись от Сантьяго, как от стены, я побрела к конюшне.

– Да что же это! Эксель, ты же не в ладах с лошадьми! Обожди, я найду Дакота.

«Нет времени», – прошептала я, приваливаясь к стене конюшни.

Внутри меня встретила душная полутьма и вытянутая морда солового дьявола.

– Ну, здравствуй, Бахча. – Я смотрела исподлобья на желтовато-золотистого жеребца, чувствуя, как меня охватывает знакомый с детства страх. – Скалишься? Снова? Почему только на меня? Ого, и уши прижал? Угрожаешь? Чем я не угодила вашей братии, а, Бахча?

Я принялась медленно подходить к жеребцу спереди. Конечно, правильно было бы приблизиться сбоку, но, к сожалению, не в моем случае. Если Бахча возжелает испробовать кусочек моей плоти, ему будет все равно, с какой стороны я к нему подойду.

– Что ж, Бахча, угощение я не принесла. Не до того. Но это не значит, что тебе позволено будет погрызть это хилое тело.

От моего голоса жеребец еще сильнее обнажил зубы и вытянул шею.

– Злишься? А уж как я злюсь, ты бы знал. Ненависть взаимна, представь себе. Но сейчас наши отношения не имеют значения. С тебя должок, помнишь? Кто составил тебе компанию во время той страшной грозы? Запамятовал? – Я огляделась и, заметив железное ведро у стены, пнула его. Бахча нервно дернул ушами и злобно уставился на меня. – Помнишь звук? Сколько раз я тогда запиналась в темноте о точно такое же ведро? А помнишь, как успокаивала тебя после каждого удара грома? Гладила гриву на свой чертов страх и риск. Чуть всех пальцев не лишилась, плотоядная ты морда!

Продолжая ворчать, я встала прямо перед конем. Мои действия были так далеки от норм вежливого обращения с лошадьми, что я бы даже не удивилась, если бы Бахча вдруг встал на дыбы и отправил меня в полет. Впрочем, они все так делали. Лошади. Точнее, пытались. Соблюдаю я правила или нет, моя роль оставалась неизменной. Ломкая мишень.

Стараясь не злить коня еще больше, я встала у левого плеча животного и, проверив подпругу, принялась разматывать поводья под конской шеей.

– Отвези меня к брату, и я позволю тебе втоптать меня в грязь.

– Эксель!!!

Мой бесславный герой явился, но на этот раз не вовремя. Запыхавшийся Дакот встал на выходе из конюшни, преграждая нам путь.

– Немедленно слезай, чокнутая!

– Дакот, твоя сверхзабота мешает.

– Это твое безумие мешает, Эксель! Забыла, что за зверь под тобой?! Как он вообще позволилтебесебя оседлать?