Хранитель истории (СИ)

– Мы не можем. – Повторил Голицын, заглядывая мне в глаза. – Я тебя одну не оставлю. Не спорь, это не обсуждается. – Я было открывшая рот, тут же его захлопнула, совершенно очарованная этой напористостью. – Значит, надо создать видимость отъезда. Я прикажу собирать вещи, отправлю их в Москву, выедем следом, так чтобы никто не усомнился в том, что в столице нас нет.

– Будем прятаться? – От чего-то шёпотом спросила я.

– Временно. – Кивнул Сергей. – Корабли отплывают через несколько дней. Думаю, это хороший повод, чтобы поговорить с Александром. Уверен, что к тому времени императрица остынет, мы сможем понять друг друга.

Уверенность графа меня успокаивала и удивительно, мне даже не хотелось спорить. Могу я хоть раз решать проблемы не сама, а положиться на чужое, сильное плечо?

– Куда мы поедем? – Тихо спросила я, боясь, что на этот раз нас могут услышать.

– Предоставь это мне. – Сергей аккуратно поцеловал мою ладонь, неожиданно улыбнулся. – Подумать только, я самолично помогаю своей возлюбленной сбежать от меня.

Сказать, что я хотела сгореть от стыда – ничего не сказать. Знал бы он, как мне не хотелось никуда бежать!

– Я вернусь. – Я сжала его пальцы. – Найду способ. Быть может, на это мне потребуется времени, примерно как на то, чтобы совершить кругосветное путешествие. Но я обязательно вернусь.

Было опрометчиво давать такие обещания, но я хотела в это верить, честно и искренне. Сердце моё заходилось тупой болью, когда я думала, что больше не увижу Сергея. И кто я такая, чтобы позволять своей душе так страдать?

Наши фальшивые сборы не затянулись. Пока я с сожалением складывала в сундук своё прекрасное бальное платье, чтобы оно отправилось в Москву, думала о том, стоит ли сообщать о своём плане Николаю. С одной стороны, вдруг на него выйдут первыми? Стоило бы поддерживать связь. С другой, если неожиданно ситуация усугубится, не хотелось бы, чтобы у Уварова были проблемы с властью. Аккуратно укладывая маску дракона, я не удержалась и ласково провела пальцами по отколотому рогу. Будто бы маска была живая и могла почувствовать мою ласку. Но клянусь, мне казалось, что дракон вот-вот глубоко вздохнёт и выпустит пар из ноздрей, благодарный за заботу.

Нет, всё-таки не стоит ничего говорить Николаю. До отплытия экспедиции оставалось каких-то четыре дня. А потом, я почему-то была уверена в этом, Сергей поговорит с императором и всё разрешится лучшим образом – мы вернёмся в особняк с заросшим садом и проведём там столько счастливых дней, сколько нам ещё будет отведено. Два, три, месяц. Или, быть может, до конца жизни.

Когда вещи были отправлены с двумя конюхами, скоро начали прощаться и мы. Аглая и Жерар оставались в Петербурге при моём «кузене», но было видно, что перспективе этой они не рады. Француз крепко пожал руку Голицыну и быстро ушёл в дом, чтобы никто не видел его заблестевшие глаза. Аглая на прощанье крепко меня обняла и погрозила пальцем. И теперь уже чуть не расплакалась я. С Уваровым мы прощались более холодно.

– Вера Павловна, уделите мне немного времени. – С поклоном «брат» подставил мне свой локоть. Я взяла его под руку, и мы отошли подальше от крыльца. Голицын принялся давать последние распоряжения Аглае. – Как только появятся новости, я немедленно напишу. – Тихо заговорил Николай. – Что гораздо вероятнее, «Помощник», наконец оживёт и ты сама узнаешь, что пришло время возвращаться.

Я кивнула. Ага, только он не закладывает несколько дней на дорогу.

– Жаль, что придётся пропустить отплытие кораблей. – Вздохнула я.

– Ничего страшного. – Уваров поджал губы. – Ты и так влезла в достаточное количество всяких событий, чтобы насмотреться.

Я недовольно отвернулась. Вот не мог не уколоть напоследок? Почему-то мне всегда казалось, что мы как коллеги, как друзья по несчастью, должны помогать друг другу. Люди, объединённые общей бедой, как правило, становятся ближе. Но Николай упорно гнул свою линию «правоты» и даже не хотел прислушаться ко мне. С одной стороны, как дочь профессора, я его прекрасно понимала. С другой, его чёрствость меня поражала. Неужели, он ни разу не был влюблён?

Я взглянула на Уварова немного по-другому. Не как на товарища или условного брата, а как на мужчину. Долговязый, сухой, строгий. С жёсткой линией рта и проницательным взглядом. Такие упорно идут к своей цели, если надо, то даже по головам. И, чаще всего, добиваются своего. Но простые человеческие эмоции ему чужды. Эдакий Базаров, который, влюбившись, чуть не сошёл с ума. Нет уж, если Николай когда-то и будет женат, то только на своей работе. И мне стало его просто жаль.

Уже темнело, когда мы отъезжали от особняка. Я с щемящей сердце тоской смотрела на пару сиротливо горящих окон особняка в отдалении. Сергей сжимал мою руку, но я не могла отделаться от странного ощущения, что вижу этот дом в последний раз.