Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1

Что у него дома, что с Империей, что с Мельином?.. Справился ли Тарвус, не подняла ли мятеж Радуга, не напали ли пираты, удержался ли хрупкий мир с теми же гномами, не вторглась ли откуда-нибудь нелюдь?.. Хотя, с другой стороны, что толку в этих рассуждениях? Ты принял решение, ты оставил Империю, бросил всех, кто доверял тебе, кто шёл за твоим именем и за твоим стягом, и теперь откуда ты знаешь, что они так же бестрепетно пойдут за Тарвусом?..

Если бы ты дал себе труд хоть немного подумать, Император, ты не шагнул бы в Разлом. Ты пожертвовал бы своей любовью, или, точнее, тем, что ты называешь любовью, а другие люди назвали бы безумием, но зато недобитые волшебники не дерзнули бы поднять голову. Радуга осталась бы покорной, и не рванулся бы со всех сторон на ослабевшую исполинскую Империю сонм молодых и алчных хищников.

Но ты сделал выбор, Император. И хотя ты постоянно, словно заклинание, твердишь: «Империя там, где её Император», ты отлично знаешь, что это не так. Империя там, где в поте лица добывают свой хлеб сотни тысяч её подданных, те самые, чьи сыновья охотно становятся в строй легионов, чтобы завоевать победы его, Императора, именем и во имя его.

Вампир был прав. В который уже раз и кругом прав.

– Так что же мне делать? – Император постарался, чтобы вопрос прозвучал не слишком беспомощно.

– Собрать войско, – уверенно и без тени сомнений ответил вампир. – Высокий человек, ты – прирождённый правитель, повелитель, владыка. Такому, как ты, не составит труда объединить под своей рукой тех, что беспорядочно мотаются вдоль побережий, не примкнув ни к пиратам, ни к тем, кто охотится за ними. Возглавь их, человек, и тогда...

Император молча повёл рукой в знак отрицания.

– Мысль хороша, Эфраим, спору нет, но у меня нет времени. Даже если... если та, за которой я спустился сюда, и может ждать. У меня осталась за спиной Империя, Эфраим, великая Империя людей, и я оставил её не в самом лучшем порядке. Изменить уже ничего нельзя, но и застревать в этом мире слишком надолго мне бы не хотелось. Война, которую мне довелось вести, выиграна, но ценою большой крови и не до конца. Так что мне надо думать ещё и об этом...

– Странно, – пожал плечами вампир. – Я готов прозакладывать душу, которой, правда, у меня нет, что судьба пропавшей эльфийки для тебя важнее всех и всяческих Империй, вместе взятых. Выходит, я ошибался?

– Выходит, – сухо сказал Император. – Я решил, Эфраим, и своего решения менять уже не буду. К худу ли, к добру – я пойду дальше. К пиратскому логову. А там... там видно будет.

Интерлюдия 3

Сильвия с наслаждением потянулась, расправляя затёкшие плечи. Пребывание в птичьем облике, помимо многих очевидных преимуществ, имело и свои недостатки. Так, вытянуться после многочасового полёта посыльная Архимага могла с трудом – болели все до единой мышцы и связки.

Громадный чёрный фламберг она небрежно воткнула в ближайший сосновый ствол, и остриё чудовищного оружия с лёгкостью пробило дерево навылет, несмотря на то что Сильвия вообще не прикладывала почти никакого усилия. Меч слушался её с полувзгляда, с полумысли, молниеносно. В кошмарном клинке жила, казалось бы, сама разрушительная суть Хозяина Ливня, некогда сотворившего или же где-то раздобывшего этот клинок, которого не погнушались бы сами боги. Наверное, он и Спасителю пришёлся бы впору, для того дня, когда Ему покажется уместным прекратить течение истории мира и спасти всех живущих в нём от уготованной им юдоли страшного посмертия.

В облике белой совы Сильвия оставила позади Пик Судеб, миновала Железный Хребет, пронеслась над заснеженными лесами, замками и городками Эгеста – пока не очутилась возле самой столицы. Перед ней лежал Эгест – уже не страна, город. И там, в этом городе, судя по всему, сейчас и скрывалась Клара Хюммель со своим отрядом. Пешком Сильвия доберётся до городских стен ещё засветло – кто его знает, этот Эвиал, как далеко разносится здесь эхо ее заклинаний, и не выдает ли она себя столь не свойственным этому миру колдовством. Конечно, вряд ли, но рисковать не стоило.

Разумеется, у Сильвии оставались артефакты Архимага Игнациуса. Череп нерождённого ребёнка (когда Сильвия задумывалась,чейже это на самом деле ребёнок, её продирала лютая дрожь), бесспорно, сыграл свою роль – в Межреальности дорога Сильвии оказалась словно метлой расчищена, все чудовища поспешно удирали без памяти, даже не пытаясь напасть, при одном только её появлении.

Орб – пожиратель магии. Заветная мечта магов Красного Арка (и не только его). Конечно, можно пустить его в ход прямо сейчас. Подлететь к Кларе, преобразиться обратно, и...

Но опытная, бывалая боевая волшебница, конечно же, тотчас почует неладное. И тогда спор придётся вести на мечах, а это, увы, совсем не та схватка, на которую Сильвия вышла бы с лёгким сердцем и твёрдой уверенностью в победе.