Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 2

…С захваченным пленником пришлось повозиться. Он мычал и трясся от страха. Ужас парализовал его настолько, что даже самые простые заклинания Клары, какими она привыкла пользоваться при дознаниях, не срабатывали. Пленник ничего не понимал, так и норовил потерять сознание, так что Райна в конце концов пришла в ярость и предложила опробовать на нём весь известный ей арсенал пыток, несмотря на то что сама она не одобряла мучительства.

Клара билась с пойманным чуть ли не двадцать часов подряд. Медленно, очень медленно, ей удалось наконец проникнуть за завесу страха. Мало-помалу пленник оттаял. И Клара, запинаясь и спотыкаясь на каждом слове, произнесла первую фразу на местном языке.

После этого выяснилось очень много интересного. Настолько интересного, что Клара несколько раз подумала, а не отложить ли какие-то там поиски Мечей, пусть даже она и дала слово – сколько ждал их поручивший ей это, подождёт и ещё немного, – а вместо того заняться тревогами и бедами этого мира?

…Западная Тьма, готовая к последнему броску на восток, страшные неупокоенные, разоряющие всё вокруг, кошмарный Апостол Тьмы, воплощённая Смерть… да, здесь нашлось бы дело для боевого мага. Но всё-таки слово Павшему она, Клара, дала первой. Его и должно исполнить первым. А потом – всё остальное. Да, именно так.

Наблюдатель Академии Высокого Волшебства по имени Клейнард очень их боялся. Решил, что на самом деле начался тот самый Прорыв Тьмы, в вечном страхе перед которым жили волшебники Эвиала. Сейчас говорит, что вроде как поверил, но на самом деле всё равно трясётся от страха. Тут уже ничего не поделаешь, если здесь на самом деле живут под сенью вечного ужаса, то смешно требовать от него сразу же полного доверия. Клейнард утверждал, что послал подробное сообщение в город Ордос, где и располагалась вышеупомянутая Академия, и с минуты на минуту следовало ожидать ответа милорда ректора, мага Анэто.

Однако час проходил за часом, а Ордос молчал. Мало-помалу Клара начала терять терпение.

– Клейнард отправить суть два-рое письмо есть надо, – выговорила волшебница. Эвиальский устный давался ей всё-таки с изрядным трудом, несмотря на все заклятья и чародейства.

– Надо отправить второе послание, госпожа… Хюммель? – осведомился Клейнард, переводя грамматического уродца Клары на нормальный язык.

– Верно. Пусть знают, что я здесь, будь я трижды проклята! – последнюю фразу Клара произнесла на языке Долины, но, похоже, благодаря более чем энергичным интонациям Клейнард понял всё, что требуется, даже и без перевода.

* * *

Клара понимала: несмотря на то что тёмная дорога вывела её в Эвиал, вновь бросив в тот же самый закрытый мир, откуда с таким трудом совсем недавно вырывался её отряд, – несмотря на это, никакого понятия, где и как искать эти самые Мечи, у неё, Клары, как не было, так и нет. След вывел её к этой башне, чтобы взять его снова, требовалось изощрённое, тонкое чародейство, чреватое здесь, в Эвиале, постоянной и болезненной отдачей. Но, во всяком случае, пока что ей следовало выжать всё, что можно, из этого наблюдателя. Она сильно сомневалась, что местные чародеи обладают способностью мгновенно перемещаться с места на место, да ещё и на такие расстояния. Из поневоле сбивчивых объяснений Клейнарда она поняла, что на подобное вроде как способен ректор местной Академии Высокого Волшебства (интересно, а что бы сказал этот ректор, побывай он в настоящей академии и по-настоящему высокого волшебства – той, что находилась в Долине магов и откуда сбежал, не закончив классов, один донельзя непоседливый парнишка по имени Кэр Лаэда…).

Как бы то ни было, здесь, в башне, отряд Клары мог отдохнуть и перевести дух. Клейнард, кажется, несколько поуспокоился – и в самом деле, зачем Тьме засылать сюда таких

лазутчиков, которые даже не знают местного языка? Хюммель рассчитывала спокойно сплести нужное заклинание, уверенно взять след Мечей и больше с него не сходить. И прежде всего ей предстояло выяснить всё о том, как Мечи впервые оказались в этом мире.

Клейнард сперва заупрямился, и Кларе пришлось прибегнуть к не слишком честному приёму – усыпить «наблюдателя» и после этого без помех обшарить всю башню сверху донизу.

Искать пришлось недолго. Аккуратный и педантичный Клейнард вел подробный дневник, журнал наблюдений, куда дотошно заносил всё, что случалось за день, вплоть до числа пролетевших в ту или иную сторону птиц, если, конечно, число их поддавалось учёту.

Клара быстро листала твёрдые негнущиеся страницы. Клейнард записывал всё с невероятными подробностями, но, увы, ничего о Мечах в его писанине отыскать так и не удалось.

Однако ближе к началу журнала почерк сменился. Перед наблюдателем Клейнардом тут, оказывается, сидел некий наблюдатель Парри, обладатель прекрасного каллиграфического почерка, чьи извивы и завитушки вполне сошли бы за произведение искусства. Клара мимоходом пролистнула несколько страниц, и… журнал словно сам собой раскрылся на одной из них, засаленной и затрёпанной куда больше остальных – видно было, что открывали её гораздо чаще.