Хранитель Силы

– Не кричи на меня! – тоном оскорбленного супруга прорычал Андрей. – Ты еще не получила пакета Третьего рейха и пока не канцлер, чтобы кричать на подданного великой державы! Ты всего-навсего – моя жена! Кто в доме хозяин?

– Ты все время смеешься надо мной! – В ее голосе послышались истеричные нотки. – Всегда! И по телефону, и сейчас! Когда мы приступили к важному делу!.. Не надо укладывать дурака!

Должно быть, хотела сказать, валять дурака…

Хортов рассмеялся.

– Когда ты выучишь русский? Ты говоришь очень смешно!

– Ты будешь говорить со мной серьезно?

– Разве что в постели. Но твой доктор нашел у меня какую-то заразу.

– Как хочешь, – вздохнула она и удалилась с виноватой молчаливостью.

А через несколько секунд в кабинет влетели двое молодцев – уже других, и, как сразу выяснилось, русских, по виду – типичные боевики, состоящие на службе у немецкой госпожи. Настроены они были решительно, заранее получили инструкции, однако начали с вразумления.

– Ну что ты, в натуре? – заговорил тот, что был поинтеллигентнее, в тирольской шляпе, костюме охотника и с резиновой дубинкой в руке. – Ты же понимаешь: начнешь выдрючиваться и пену гнать, мы же из тебя кусок мяса сделаем, на запчасти разберем. Тебе этого хочется? Ты же не партизан, а мы не немцы, чтоб на дыбу тебя вешать. Если только сильно попросишь…

– Давай! – согласился Андрей.

– Чего давай? – не понял охотник.

– Дыбу, пытки – что там у вас в арсенале?

– Ты что, больной? Или упертый?

– Заборзел, – определил второй, с явно боксерским носом.

– Заверни-ка ему ласты!

Боксер явного тяжелого веса пошел на Хортова, раскинув руки у бедер, словно курицу ловил. Вполне добродушная улыбка блуждала на крупном и мягком на вид лице, разве что холодные синие глаза смотрели жестко и пристально. Андрей по прежнему стоял, засунув руки в карманы куртки и внутренне готовился к сопротивлению. В шаге от него боксер и вовсе расслабился, не спеша до–стал наручники, раскрыл зубчатые браслеты.

– Ну, делай раз!

Хортов протянул ему руки – занес их над стальными челюстями, но в следующий миг схватил запястье руки боксера и с разворотом, через голову, чуть в узел ее не завязал. По инерции и от дикой боли боксера кинуло вперед, с грохотом пушечного выстрела он протаранил головой аквариум-стену и рухнул под ее обломками. Обвал воды вместе с рыбами и водорослями окатил Хортова по пояс, охотник в тирольской шляпе инстинктивно отскочил и тотчас получил ногой в пах.

Все произошло в три секунды, но кто-то стоял под дверью, поскольку она мгновенно распахнулась и на пороге оказался один из тех, кто брал Хортова на улице. Момент мгновенного ошеломления помог: Андрей со всей силы пустил дверь назад, и любопытный опрокинулся навзничь, припечатавшись затылком к полу. Путь был свободен, по крайней мере до конца коридора…

Но за следующей бронированной дверью уже доносился шум тревоги – голоса, команды и топот ног. Тогда он заскочил в первую же пустую комнату, набитую компьютерами, подождал, когда поднятая в ружье охрана Аквапарка пронесется мимо, затем спокойно покинул бункер, оставляя за собой мокрые следы…

В доме, подаренном законной женой, стены наверняка не помогали, а скорее всего уже стали ловушкой, да и некогда было отлеживаться: если Барбара на самом деле откололась от Вальдберга и начала самостоятельно вести розыск пакета Третьего рейха, то ситуация осложнилась вдвойне. Теперь две команды станут отслеживать каждый его шаг и отлавливать, ибо близится кульминационная развязка, на что указывает ссора бывших партнеров. Поэтому Хортов, вырвавшись из Аквапарка, с особой осторожностью взял такси и поехал в восточную часть Берлина. Там, на Вестенштрассе, жил сотрудник «Штази» Эрих Кизик, когда-то осуществлявший оперативную связь с особым отделом советской группировки. В самом начале службы на новой должности они вместе ловили солдата, сбежавшего из части с целью уйти в ФРГ, дежурили в квартире, выходящей окнами на запад, через которую, по некоторым данным, незаконно переправляли людей на ту сторону. Он был старше Андрея лет на пятнадцать, однако разница ни в звании, ни в возрасте не чувствовалась, и после того, как они удачно отловили дезертира, Эрих получил медаль и пригласил к себе в гости. А Хортову тогда объявили выговор за недостаточную оперативную работу в части. У Кизика было шестеро детей, маленькая, сухонькая жена и огромная квартира. Он неплохо знал русский – учился в школе КГБ, давал уроки своим детям, поскольку хотел отправить сыновей учиться в московский Бауманский институт.

Андрей попросил таксиста остановиться за два квартала, побродил по дворам, проверяя, не присматривают ли за ним, и одновременно стараясь выжать воду из ботинок и подсушить штанины. Потом купил в магазинчике рейнского вина, закусок, поискал безделушки в подарок детям, но вспомнил, что самому младшему сейчас долж–но быть лет шестнадцать, так что безделушками не обойдешься. В результате нагрузился пакетами и в таком виде, едва высвободив палец, позвонил в дверь подъезда Кизика.

– Вас слушают, – отозвался консьерж. – Кого вы намерены посетить?