Хранитель смерти

На дисплее ничего больше не появлялось. Ландау молчал. Наверное, получил всю информацию, какую хотел. Но от диалога у Алисы осталось неприятное послевкусие. Она ведь еще утром говорила, что ей не хочется воевать… Сейчас воспоминание об этом досаждало, как мозоль. То ли потому, что со стороны казалось, будто она быстро сдалась и переметнулась к Сулею. То ли потому, что Ландау даже теперь не стал вмешиваться. Хотя, наверное, мог бы. Если и сейчас не пора, то когда же?

«Когда созреют псевдоалтари», — подумала она отстраненно. Псевдоалтари были важнее вышек связи. Наверное. Наверное, они что-то значили…

«Это надолго, — написала Алиса, чтобы крохотное черное «Участвую» поскорее ушло за край дисплея. — Вышек много. Пока Сулей будет уничтожать одни, смертные восстановят другие. Мы увязнем в войне с мобильными сетями на ближайшие сто лет».

«Не увязнете, он должен использовать соединительные чары. Взорвется одна вышка — выйдут из строя остальные. Электричество отключали тем же способом».

Алиса вздохнула. Слово «Участвую» еще виднелось вверху дисплея, но ей стало легче. Она потянула сумку к себе, собираясь спрыгнуть и подойти к Нине. Нажала на кнопку, погружая телефон в сон, и еще успела увидеть последнее сообщение.

«Если будет нужна помощь, позовите меня через браслет».

Глава 31

Пелена обманчивого спокойствия спала мгновенно, будто ее сдернули со здания ковена одним движением руки.

Только что тихо сидевший в углу Сулей встал — и все забегали и засуетились. Возле Нины выстроилась очередь, но это была не та вялая унылая очередь, какие собираются иногда у собесов или билетных касс. Эта очередь двигалась, не останавливаясь ни на миг. Ведьмы подходили к главе ковена и почти сразу отлетали от нее, направляясь в разные стороны. Аморфная толпа в баре разделилась на несколько групп. К одной группе через несколько минут присоединилась и Алиса.

Она и опомниться не успела, как ее подхватило, закружило и утащило за собой незримое, но мощное течение. Нина сухо спросила: «Куда?» Алиса ответила: «Уничтожать вышки связи». Глава ковена кивнула, махнула рукой, указывая на одну из групп, поменьше — и Алиса отошла. А группа уже собиралась на выход.

Возглавляла ее старая знакомая, Арина, заместительница главы отдела по работе с магическими потоками. Она приветливо махнула Алисе и скороговоркой произнесла:

— Сейчас стыкуемся с Вадькой и его колдунами и летим в центр. Там есть одна вышка, на которой аппаратура всех операторов, самая крупная. Честно, без понятия, как это все работает, да и неважно. Мы с Вадькой накладываем соединительные чары, его колдуны стоят на стреме, вы взрываете вышку. Лучше бы, конечно, стереть ее в порошок, но не принципиально. Нам нужно, чтобы приборы испортились без возможности восстановления, для этого хватит и простого огня. Потом отправляемся на подмогу к зданию правительства. Там тоже будет много работы, наша помощь не помешает.

«В этом все ведьмы, — желчно подумала Алиса. Мысль была какая-то непривычная, немного чужая, хотя она могла поклясться, что никто ей ничего не внушал. — Как все устроено и как работает, они не знают и знать не хотят, зато сломать — всегда пожалуйста».

— О, так мы за вечер на двух заданиях побываем, — хихикнула Карина, одна из новеньких. Она получила магию еще позже Алисы. Обожала сидеть в соцсетях и трепаться по телефону, щеголяла последней моделью айфона, постоянно постила что-то в «Инстаграм». Но воля Сулея оказалась сильнее любви к достижениям техники.

— Все. Погнали, — сказала Арина, взглянув на Сулея поверх голов. Тот наблюдал за исходом ведьм, как полководец, отправляющий солдат на штурм. Он стоял, прислонившись к подоконнику. К тому, на котором недавно сидела Алиса. Ей стало тревожно, будто Сулей мог проникнуть в память подоконника и выудить оттуда переписку Алисы с Ландау. Хотя такое, конечно, было не под силу даже верховному инквизитору.

И снова пришлось заколдовывать первый попавшийся предмет и взлетать в небо. На сей раз обошлось без стульев, плит и обломков балок. В чулане ковена хранился запас удобных досок.

Наверное, Алиса за весь свой ведьминский стаж не летала столько, сколько в эту зиму. Вообще-то ей нравились полеты. Непередаваемое и пьянящее чувство — парить в воздухе, освободившись от неумолимой гравитации, не зависеть от унылых дорог и тротуаров, не обращать внимания на препятствия в виде домов и заборов, наслаждаться легкостью, любоваться захватывающими пейзажами городских улиц и мгновенно оказываться на любой крыше, карнизе, чердаке — да хоть на дереве, стоило только захотеть. Другое дело, что летать приятнее летом. Зимой же, как ни кутайся, ветер все равно проникал под куртку, находя лазейки даже в согревающих чарах.