Хранитель смерти

Это было даже логично. Если Сулей, который не должен был жить, вернулся в мир живых, его возвращение не могло не нарушить десятки причинно-следственных связей. И даже то, что до сих пор ничего не случилось, хотя он вопреки своей судьбе жил и здравствовал с пятьдесят восьмого года, ни о чем не говорило. Перемены начались не в пятьдесят восьмом, а две недели назад, на празднике Солнцестояния. До того Сулей и жил, и не жил одновременно. Магия воплотила его возвращение самым простым способом.

— Примерно, — задумчиво ответил Ландау. — Примерно так. Поэтому нужно будет вести их списки, чтобы потом вернуть их обратно в мир живых. Не подумайте, что я настолько щепетилен. Если смерти из-за магии будут слишком массовыми, появится Вечный круг жизни, которого так боится Сулей. Уж он-то наведет порядок…

— И что такое этот Вечный круг?

— Чудовищная вещь, — сказал Ландау. — Вообще-то некорректно говорить, что он появится. Он никуда не уходит, он всегда с нами. Даже не так. Мы — это он. Он заставляет нас жить, радоваться, любить, строить дома, создавать семьи, заводить детей… Совершенно чудовищная вещь.

Алиса подавила нервный смех. Хотя ее сильно подмывало дать ему волю, а потом поинтересоваться, действительно ли Ландау считает чудовищным то, что люди живут, радуются и любят. Он явно имел в виду что-то другое, и она догадывалась, о чем речь, но объяснение звучало дико.

— Хорошо, если вас это веселит, — невозмутимо продолжал Ландау. — Вечный круг не реагирует на мелочи вроде мировых войн, пандемий или землетрясений, разрушающих целые материки, если они вызваны не магией. Он не заметит, если маг уничтожит десяток-другой людей. Или сотню-другую. А вот если из-за магии начнется глобальный перекос и погибнет треть планеты, или если пара континентов решит истребить друг друга под корень, или если мертвых детей начнет рождаться больше, чем живых — Вечный круг проснется, чтобы все исправить. Подобное случалось в истории не раз и случается до сих пор, но своими силами люди не могут довести ситуацию до края. Когда-нибудь обязательно смогут, если будут стараться дальше. В любом случае, с магией это гораздо проще. А Вечный круг наводит порядок очень легко и быстро. Он уничтожает источник заразы. Если беды от магов, он не станет разбираться, кто из магов прав, а кто виноват. В мертвом виде от всех будет больше пользы для потомков.

— Значит, Сулей боится, что из-за его планов может случиться что-то настолько глобальное, — протянула Алиса. Она уже не помнила дословно, что сказал Сулей. Но он боялся, что магия вырвется из-под контроля. Всего лишь из-за того, что ее используют, чтобы искусственно продлить его жизнь?

— Напрасно боится. Если он просто пытается заполнить пробел заранее… — Ландау вспомнил, что говорит не сам с собой, и замолчал. Потом продолжил: — То катаклизм случится, только если он чисто технически не справится с чарами. Это невозможно. Вот если он продолжит лазать за Грань, как к себе в карман, чтобы доставать оттуда силы или еще что-то — может произойти всякое… Но он не идиот. Круг жизни будет спать. Уже половина шестого, — он посмотрел на часы. — Полтора часа до отлета. Пора ехать.

За окном все еще чернела бескрайняя тьма. Но Алиса с удивлением поняла, что ночь закончилась. Именно в тот момент, когда впору было поверить, что утро больше не наступит.

Де Пари и Ландау отвезли ее в аэропорт и сопроводили к стойке регистрации. Алисе оставалось лишь хлопать глазами и разглядывать футуристичные сооружения и сверкающие помещения аэропорта, похожие на декорации фильма о двадцать втором веке. К утру навалилось какое-то полусонное отупение. Удивление, подозрения, предчувствия — все словно затянуло слоем льда, не дающим прочувствовать эмоции до конца. Сейчас это раздражало, но раздражение тоже не могло пробиться сквозь лед. Она же оказалась в Париже, черт возьми! В Париже, о котором еще десять лет назад и мечтать не могла, а затем, когда стала ведьмой, узнала, что магам-новичкам не разрешают надолго отрываться от родных городов, чтобы не утратить связь с магией. Потом, все потом, все путешествия когда-нибудь позже… А сейчас, когда случай забросил ее в Париж, она даже не могла сполна насладиться увиденным.

Паспорта, как и других документов, у Алисы никто не спросил. При досмотре на нее обратили не больше внимания, чем на уборщика с моющей машинкой, идущего мимо. Инквизиторов вообще не замечали, будто их не существовало на свете.

— Как удобно, — прокомментировала Алиса, оказавшись в зале ожидания. Ландау и де Пари пропустили и туда, не задав ни единого вопроса и не поинтересовавшись посадочными талонами. — Когда буду в следующий раз куда-то лететь, надо брать вас с собой. А без билетов с вами тоже можно пройти регистрацию?

— Можно, — рассеянно ответил де Пари. — Но зачем? Мы законопослушные граждане…