Хранитель света и праха

Подойдя к группе своих знакомых из «Скорпио», собравшихся за столиком рядом с рингом, она поставила бутылки с водой на стол, который был уставлен банками с пивом, сухариками, пончиками «Криспи крим» и другой нездоровой пищей. Потом она придвинула стул и села рядом с Лэнис. Та критически на нее посмотрела.

— Что стряслось, Миа?

— В смысле? Что ты имеешь в виду?

— Ты как-то неважно выглядишь, девочка.

— Просто плохо спала прошлой ночью.

И это еще мягко сказано. Она все еще была напугана и не имела ни малейшего представления, почему на нее напали в пристанище и кто. Последнее, что она помнила о ночном поединке, — она лежит на мате, а какая-то фигура в черном смотрит на нее сверху вниз и тянется рукой к ее горлу. Следующим воспоминанием было то, как она проснулась утром в своем доме.

«Ты умрешь здесь, внутри. Ты умрешь там, снаружи».

Весьма недвусмысленная угроза. Кто он, этот человек?

— Скушай пончик, — Лэнис пододвинула ей коробку. — Он глазированный, как раз то, что тебе сейчас нужно.

Миа почувствовала, как кто-то положил руку ей на плечо. Она обернулась. Это был Ник. Он заметно изменился. Коротко подстригся, почти под ноль — так делают многие бойцы перед выходом на ринг, — и потому выглядел как-то сурово. Миа вдруг сообразила, что до поединка Ника осталось всего две недели, и это испугало ее еще больше.

— Как там Оки? — спросила она Ника.

— Нормально. Но никак не может найти свой счастливый пенни.

Миа вздохнула. Это уже стало традицией: Оки, ищущий счастливый пенни в вечер поединка. Оки придумал себе такую игру. По его замыслу, монета сама должна была «прийти» к нему. Если это происходило — значит, порядок, победа будет на его стороне. Если же монета подводила и не материализовывалась, то Оки изводил всех в раздевалке своим предпоединковым мандражом.

— А почему вы оставляете ему только одну монету? Может, положить больше.

— Не думай, что мы не пытались. Джей Си уже положил ему две монеты, но он все еще не заметил ни одной.

— Ник, как ты думаешь, он достаточно подготовлен?

— Ну, нельзя сказать, что он на пике формы, но вполне прилично. Вчера он тренировался вместе со мной и Эшем. Я честно удивился. Он смотрелся очень неплохо. Даже поборолся с Эшем несколько раундов, и его ребро никак не напомнило о себе.

Она почувствовала, как при упоминании имени Эша ее бросило в жар.

— Он здесь?

— Эш? Нет. У него в последнюю минуту возникли какие-то дела.

Это хорошо. По крайней мере, одной головной болью меньше. После того, что произошло между ними в студии три дня назад, она старалась избегать Эша. Но в ближайшем будущем ей еще придется встретиться с ним наедине, ведь она должна закончить его татуировку. Но сейчас ей не хотелось об этом думать.

— В любом случае, — пальцы Ника слегка сжали ее плечо, — мне надо возвращаться. Оки попросил меня быть в его углу. И прошу тебя, не волнуйся. С Оки все будет в порядке. Это же не крупный поединок. Договорились?

— Ладно. Передай, что я держу за него кулаки.

— Обязательно.

Свет потускнел, а из динамиков над их головами полились звуки песни «Club Foot» в исполнении группы «Касабиан».[57] Начался первый поединок.

Как только два первых бойца стали кружить по рингу друг напротив друга, Миа вдруг вспомнила о сообщении, которое пришло ей на мобильник. Она достала телефон из кармана и нажала на клавишу.

Миа. Ты же хранительница Оки. Почему ты подвела его?

Она перевела взгляд на номер отправителя, но он был ей неизвестен, его не было в ее записной книжке.

Она поспешно написала ответ: Кто это?

Несколько секунд ожидания. Она почувствовала, как сердце замерло у нее в груди. Рядом с ней Лэнис громко кричала одному из дерущихся:

— Давай, Джеймс! Выбей из него дух!

Мы виделись прошлой ночью в пристанище, припоминаешь?

Это просто смешно. Она не будет переписываться с этим маньяком. Она просто позвонит ему. Но здесь это невозможно — слишком шумно. Просигнализировав Лэнис, что идет в туалет, Миа встала со своего места. Стараясь ужаться со всех сторон, она протискивалась между столами по направлению к выходу.

В дамской комнате на полу лежал ковер апельсинового цвета и пахло разлитым пивом и сигаретным дымом. Перед зеркалом прихорашивалась какая-то девица в кожаной юбке и топе с глубоким вырезом. Она взглянула на Миа.

— Миа? Помнишь меня?

Вообще-то Миа не помнила, и это был как раз тот момент в ее жизни, когда она меньше всего хотела вступать в разговоры с кем бы то ни было.

— Да, — девица восторженно кивнула, — ты татуировщица. Мы встречались на поединке Маквинни.

— Ах да. Извини…

Но девица словно не слышала ее. Она схватила Миа за руку.

— Слышишь, я хотела спросить у тебя. Я хочу вытатуировать у себя на груди голову Аполлона.

— Аполлона?

— Это мой бойфренд. — Девица оттянула край топа. — У меня уже есть несколько татушек, но я надеялась, что, может быть, ты бы нашла местечко.