Хранитель Виртуальности

Напротив меня сидит девушка. Она что-то говорит, я что-то отвечаю, но слов не слышно: Юрчик стер аудиотрек. Правильно сделал, мне слушать болтовню молодых людей совершенно не интересно, информации в таких разговорах очень немного, одни эмоции и неосознанная демонстрация сексуального интереса к особи противоположного пола. Юрчик явно неравнодушен к Клео - его взгляд все время возвращается то к ее лицу, то, гораздо чаще, к груди. Как будто в вирте есть хоть одна женщина с некрасивой грудью! Впрочем, если вир-тело "Клеопатра" делали с этой юной леди, Юрчик не так уж и не прав.

Клео резко исчезает из поля моего зрения, и вместо нее я вижу высокого белокурого юношу в светлом костюме.

Видно, Юрчик вырезал часть записи, не относящуюся к делу. Правильно. Время шефа нужно ценить.

Лицо юноши мне знакомо. Юрчик прав: он очень похож на Заратустру. И чем-то привлекает к себе внимание. Чем? Пожалуй, раскованностью движений, абсолютной их естественностью. Что ни говори, а вирт пока еще не полностью имитирует реал. Виртляне напоминают персонажей кинематографа вековой давности - их движения несколько угловаты и порывисты - точнее, отрывисты. А Заратустра.., Такое впечатление, что он родился в скафе.

Если, конечно, это он.

Интересно, что у него за модель. Наверняка не дешевая "фара", этим новоделам еще далеко до совершенства. Неужели новое поколение прессор-сенсорных хомоскафов настолько хорошо? Впрочем, почему бы и нет? Прогресс нельзя остановить, его можно только замедлить или ускорить. И, кажется, кому-то в очередной раз удалось сделать последнее.

Заратустра легко вспрыгивает на один из зубцов башни и делает стойку на руках.

На него смотрят, но без особого интереса - просто потому что белая фигура, резко изменяющая очертания, поневоле привлекает внимание. Но Заратустра, уловив момент, когда на нем скрестилось несколько взглядов, оттолкнулся руками и медленно поплыл вверх, плавно переворачиваясь с головы на ноги. Приняв вертикальное положение, он пошел по воздуху к центру башни и завис метрах в пяти над ее верхней площадкой.

Заратустра нарушил не только закон гравитации, но и неписаный закон бара "Икар": здесь по воздуху не ходят, не зависают на месте, подобно вертолетам и мухам, - здесь летают, аки птицы.

По бару проносится ропот возмущения. Бармен энергично машет рукой с опущенным вниз большим пальцем: дескать, давай на посадку, воздушный хулиган! Но Заратустра в ответ начинает выделывать в воздухе замысловатые па.

Похоже, он танцует модный танец.

Кто-то свистит, кто-то топает ногами. Один из летунов проносится мимо Заратустры и чиркает его ладонью по голове. Но Заратустра, мгновенно перехватив руку, сбивает летуна, и тот, войдя в штопор, падает на один из столиков. Девица, пред испуганные очи которой он пал, визжит, ее парень вскакивает и пытается помочь летуну подняться. Но тот не подает признаков жизни. Выглядит сбитый ас довольно странно: лежит вроде на столике, но ноги и руки выходят далеко за столешницу, словно у летуна столбняк. Конечно, в реале он, чуточку испугавшись, всего лишь упал на пол в своем кабинете. Ну, получил пару ушибов и максимум один синяк. В вирте последствия могут быть гораздо серьезнее. Собственно, они уже начались: столик исчез, труп летуна опустился на пол. Локти девицы - в реале она по-прежнему сидит за стандартным столом в своем кабинете висят в воздухе.

Бармен подходит к поверженному летуну, накрывает его простыней. Исчезновение трупа - зрелище не для слабонервных. Хоть бар и скрытый, те пункты Хартии, которые можно не нарушать, бармен соблюдает.

- Эй, ты! - кричит он Заратустре, спокойно наблюдающему за происходящим с высоты пять-шесть метров. - Слезай оттуда!

- А что, собственно, произошло? - удивляется Заратустра.

- Ты убил виртлянина и должен ответить за это по всей строгости закона! объясняет ему бармен.

- Да бросьте! Никого я не убивал, и вы это прекрасно знаете.

- Во всяком случае, ты убил его виртело. И теперь летуну придется заново учиться даже ходить, не то что летать.

- Вам Винтерпол сказал такую глупость или вы сами ее придумали? удивляется Заратустра.

- Это не глупость. Есть Хартия, и никто не имеет права ее игнорировать.

- И это говорит содержатель скрытого бара? - смеется Заратустра.

- Ну, некоторые пункты Хартии излишне категоричны. Опытные виртляне могут нарушить их без вреда для себя и окружающих, - оправдывается бармен.

Заратустра, оказывается, не так прост, как я полагал вначале. Хартию нарушил он, но оправдывается почему-то тот, кто пытается ее защитить.

- Вот и я сделал то же самое: отменил излишне суровый пункт о новом виртеле, которое должен неделями осваивать вирт-лянин, ставший всего лишь жертвой несчастного случая, - узурпирует Заратустра право устанавливать и отменять законы.

- Это сделано для нашего же блага, - не соглашается с ним парень, на столик которого упал летун. - Потому что некоторые и в реале...

- Начинают вести себя как в вирте: прыгать с башен, палить друг в друга из реальных пистолетов... Тогда зачем нужен вирт? Если с каждым днем он все меньше отличатся от реала?