Хранитель времени

И вот постепенно Дор стал сожалеть о той чистой страсти к познанию, которая когда-то захватывала его целиком. Он не понимал, для чего эта медленная пытка, и проклинал день, когда начал считать свои пальцы, с ненавистью думал о чашах и палках, своих водяных и солнечных часах… На что были истрачены мгновения, проведенные в разлуке с Алли? Вместо этого он мог быть рядом с ней, слушать ее голос, склонять голову к ее плечу.

Главная причина негодования Дора заключалась в том, что, пока все остальные люди неизбежно умирали, подчиняясь своей судьбе, он, по-видимому, был осужден жить вечно.

Середина

24

Увидев Итана на следующее утро, Сара держалась непринужденно. По крайней мере, она приложила к этому все старания. Ее одежда была подчеркнуто небрежной: фуфайка с капюшоном, рваные джинсы, кроссовки «Найк».

Итан бросил на кухонный стол коробки с макаронами и яблочным соком.

— Как делишки, Лемон-ад?

— Да так, нормально, — ответила Сара, зачерпывая овсянку.

Пока он открывал упаковки, она тайком поглядывала на него, надеясь получить хоть какие-то подсказки насчет вчерашнего. Почему он отменил встречу? Сара хотела, чтобы Итан об этом заговорил — сама она, конечно, не стала бы. Однако парень не спеша занимался своим делом, насвистывая рок-мелодию.

— Отличная песня, — сказала Сара.

— Ну да, — буркнул он и снова принялся свистеть.

— Так что случилось прошлой ночью? — «О господи. Неужели я это брякнула? Глупая, глупая!» — спохватилась Сара и попыталась исправить положение: — Вообще-то, это не имеет значения.

— Ну извини, я не мог…

— Да ладно…

— Время не рассчитал…

— Ничего страшного.

— Вот и хорошо.

Итан расплющил опустевшие коробки и сложил их в большие мусорные ведра.

— Готово. Можешь идти, — объявил он.

— Конечно.

— Увидимся на следующей неделе, Лемон-ад.

Итан вышел пружинящей походкой, по своему обыкновению сунув руки в карманы.

«И это все? — подумала Сара. — Что он подразумевал под следующей неделей? Вечер будущей пятницы? Или утро субботы?»

Надо было уточнить. Но почему всегда спрашивает именно она?

Бездомный в голубой кепке подошел к окну за порцией овсянки.

— Можно бананов побольше? — попросил он.

Сара наполнила его миску. Этот бродяга каждый раз говорил ей одно и то же, а потом благодарил.

— Не за что, — пробормотала она в ответ, а потом взяла бумажное полотенце и обтерла последнюю из распакованных Итаном бутылок; крышка на ней разболталась, и яблочный сок расплескался вокруг.

25

— Внутри вот этих? — спросил Виктор, показывая пальцем на огромные цилиндры из стекловолокна.

— Да, — ответил заведующий крионической лабораторией.

Его звали Джед.

Цилиндры были круглые и толстые, примерно двенадцать футов в высоту, цвета вчерашнего снега.

— И сколько людей помещается в каждом?

— Шесть.

— И они сейчас находятся там в замороженном виде?

— Да.

— А в каком… положении?

— Вверх ногами.

— Почему?

— Если что-то произойдет с верхушкой цилиндра, самая важная часть — голова — будет защищена.

Виктор сжал в руке трость, пытаясь скрыть замешательство. Его, привыкшего к элегантным фойе и офисам в пентхаусах, отпугнул сам вид этого места. Лаборатория располагалась в промзоне нью-йоркского рабочего пригорода, в одноэтажном кирпичном здании. Сбоку находилась погрузочная площадка.

Внутри все было столь же невыразительным: несколько помещений для персонала в передней части здания, лаборатория, где начинался процесс криоконсервации. Просторное хранилище, в котором цилиндры стояли бок о бок, напоминало крытое кладбище с линолеумными полами.

Виктор договорился о посещении на следующий же день после того, как получил отчеты. Он не спал всю ночь, отказавшись от снотворного и не обращая внимания на боль в животе и спине. Деламот дважды перечитал присланную информацию. Хотя эта область науки достаточно новая (первый человек был крионирован в 1972 году [2] ), идеи, лежащие в ее основе, не лишены логики. Заморозьте умершего. Ждите, пока наука выйдет на новую ступень. Разморозьте тело. Верните его к жизни и вылечите.

Последнее, конечно же, представлялось самым сложным. С другой стороны, думал Виктор, стоит учесть хотя бы то, как далеко продвинулось человечество за время его жизни. Двое кузенов Деламота умерли в юности от брюшного тифа и коклюша. Сегодня они остались бы в живых. Многое изменилось.

«Но не надо ни к чему привязываться слишком сильно», — напомнил себе Виктор, имея в виду и общепризнанные достижения прогресса.

Рядом с цилиндрами стояла белая деревянная коробка, разделенная пронумерованными перегородками, а в ней — несколько цветочных букетов.

— Что это? — спросил Деламот.

— Клиентов навещают родственники, — объяснил Джед. — У каждого тела в цилиндре есть свой номер. Посетители сидят вот здесь.

Он показал на кушетку горчичного цвета, придвинутую к стене. Виктор представил Грейс, сидящую на этой гадкой штуке, и понял: он никогда не сможет рассказать ей о своей идее.

Деламот не питал ни малейшей надежды на то, что жена согласится на такой эксперимент. Она была усердной прихожанкой и полагала, что нельзя вмешиваться в Божий промысел. Спорить с ней было бы бессмысленно.