Хранитель времени

Дор бросился бежать.

Он никогда никому не рассказывал об этой встрече. Даже Алли.

До тех пор, пока всему не пришел конец.

5

Время можно найти в самом неподобающем месте, например в комоде. Сара полезла туда за черными джинсами, а вместо этого в груде вещей у задней стенки выдвинутого ящика обнаружила свои первые часы — фиолетовые «Свотч» с пластиковым ремешком. Родители подарили их Саре на двенадцать лет.

А два месяца спустя они развелись.

— Сара! — зовет ее снизу мать.

— Что? — кричит в ответ дочь.

Когда отец с матерью разъехались, Сара осталась с Лоррейн. У той вошло в привычку обвинять во всех жизненных неурядицах Тома, своего бывшего. Девочка сочувственно кивала. Но каждая из них в глубине души надеялась, что Том когда-нибудь вернется: Лоррейн хотела, чтобы он признал свою вину, а Сара — чтобы он ее спас. Ни того ни другого не произошло.

— Что, мама? — снова кричит Сара.

— Тебе машина нужна?

— Не нужна.

— Что?

— Мне машина не нужна!

— Куда ты идешь?

— Никуда!

Сара смотрит на фиолетовые часы. Они еще идут: сейчас шесть часов пятьдесят девять минут.

«Восемь тридцать, восемь тридцать!» — словно тикает в голове.

Она закрывает ящик и приказывает себе: «Соберись!»

Ну где же, где ее черные джинсы?

Виктор находит время в ящике стола. Он достает свой ежедневник и изучает расписание на завтра. На десять утра намечено заседание правления, в два часа будет селекторное совещание с аналитиками, в восемь вечера предстоит обед с директором бразильской компании, которую Деламот покупает. Хорошо, если хватит сил хотя бы на одну встречу, судя по его нынешнему самочувствию.

Виктор глотает таблетку. Раздается звонок в дверь. Кого это принесло в такой час? Он слышит, как Грейс идет открывать, и бросает взгляд на письменный стол, где стоит их свадебная фотография: оба молодые, здоровые, ни опухоли, ни почечной недостаточности.

— Виктор?

Грейс входит в кабинет, следом появляется большое электрическое инвалидное кресло — его толкает перед собой человек из сервисной компании.

— Что это? — спрашивает Деламот.

Жена вымученно улыбается.

— Мы ведь договорились, помнишь?

— Мне это пока не нужно.

— Виктор…

— Я сказал, не нужно!

Грейс поднимает глаза к потолку.

— Просто оставьте кресло здесь, — говорит она сотруднику фирмы.

— В прихожей, — приказывает Виктор.

— В прихожей, — повторяет Грейс.

Она выходит вслед за посетителем.

Виктор закрывает ежедневник и трет свой живот. Он думает о том, что сказал доктор: «Мы мало что можем сделать».

Он должен сделать хоть что-то.

6

Пришел день, когда Дор и Алли связали себя брачным обетом. Теплым осенним вечером они обменялись свадебными подарками у алтаря. Волосы Алли покрывала легкая накидка. Окропив голову невесты благовониями, Дор провозгласил: «Она моя жена. Я наполню ее фартук серебром и золотом». Таков был ритуал в те времена.

Волна счастья затопила сердце Дора, когда он назвал Алли женой. Его охватил глубокий покой. С детских лет она была для него как небо — всегда рядом. Только Алли могла отвлечь его от счета. Она приносила ему воды из великой реки, садилась рядом и мурлыкала нежную мелодию, а он прихлебывал из чашки, уставившись вдаль, и время для него текло незаметно.

Теперь они навсегда вместе. Несказанная радость наполняла молодого супруга. Он посмотрел на серп луны, мерцающий сквозь облака, и это мгновение брачной ночи, осиянной волшебным светом, навсегда запечатлелось в его памяти.

У четы родилось трое детей — сын-первенец и две дочери. Семья жила в доме отца Дора, а рядом стояли еще три жилища, выстроенные из лозы и обмазанные глиной. В древности все поколения рода обретались под одной крышей. Сын мог отделиться от родителей лишь тогда, когда ему выпадало счастье разбогатеть.

Однако Дор большого добра не нажил. Он так и не наполнил фартук Алли серебром и золотом. Козы, овцы и быки принадлежали его братьям или отцу, который не упускал случая задать Дору трепку, ведь тот тратил время на свои дурацкие замеры. А мать часто плакала, видя, как сын сгорбился над работой. Ей казалось, что боги создали его хилым.

— И почему ты не похож на Нима? — вопрошала она.

Ним стал могущественным властителем. У него были несметные богатства и множество рабов. Он начал сооружать грандиозную башню, и иногда по утрам Дор и Алли проходили мимо нее вместе с детьми.

— Ты вправду играл с ним, когда был мальчиком? — спросил как-то раз сын у Дора.

Тот кивнул. Алли взяла мужа за руку:

— Ваш отец куда быстрее бегал и ловчее взбирался на холм.

— Мама всегда была впереди всех, — улыбнулся Дор.

Дети засмеялись и стали хватать ее за ноги.

— Если он так говорит, значит это правда, — сказала Алли.

Дор начал считать рабов, работающих на строительстве Нимовой башни, но пришлось остановиться, ибо кончились числа. Он подумал о том, как по-разному сложились их жизни — его и друга детских игр.

В тот же день, чуть позже, Дор сделал зарубки на глиняной дощечке, чтобы отметить путь солнца по небу. Когда дети захотели поиграть с инструментами отца, Алли нежно отстранила их пальчики и поцеловала их.