Хранители Грааля

Как только возникала малейшая опасность, граф немедленно отсылал мальчика то ко двору его старшей сестры в Наварру, то к дяде в Англию, где всегда были рады пригожему и приветливому родственнику. Зато как радовались два Раймунда новой встрече! Уже в 14 лет отважный Раймунд бок о бок с отцом воевал против крестоносцев, вместе с ним принужден был эмигрировать и с нетерпением ждал возвращения на родину. Видимо, отец и сын были преданы друг другу и очень близки. Судьба уберегла Раймунда VI от печали правителей — горького осознания, что наследник ждет и торопит кончину предшественника. Безусловная преданность сына позволила сделать его соправителем, не опасаясь предательства и властных притязаний.

Можно ли сомневаться, что граф Раймунд посвятил юного Раймунде в то, о чем мальчик и так уже догадывался: как верховные сеньоры своей страны графы призваны заботиться о безопасности сакрального сокровища, посланного им провидением, — Священного Грааля.

Рано вступив на политическую арену, Раймунд VII обнаружил властный и смелый характер, явное стремление к действиям и борьбе, соединенные с некоторой изворотливостью. Однако он никогда не посягал на авторитет и прерогативы отца. Это в корне отличало Раймунда от его английских дядей, своими притязаниями вогнавших в гроб деда молодого графа, Генриха II Плантагенета. И после скоропостижной кончины Раймунда VI — возможно, обязанного мгновенной смертью без болезней и мук верной службе Граалю, — Раймунд VII, не жалея сил и средств, старался добиться разрешения похоронить отца по-христиански.

Почти все отпущенное ему время правления он по мере сил защищал своих подданных. Его близость с домом де Фуа, с Роже Мирпуа, Ниорами, Гильабертом де Кастром, Бернаром Мартеном и другими Совершенными говорит о том, что он постоянно находился в гуще насущных проблем Хранителей Грааля. Он чрезвычайно близко к сердцу принимал интересы своих подданных-катаров, а в дальнейшем, во время осады Монсепора, оказывал его защитникам помощь и словом, и делом, и золотом.

Почти одновременно с Раймундом VI ушел из жизни его друг и соратник Раймон-Роже, граф де Фуа. Он умер 27 марта 1223 г. во время осады крепости Мирпуа, передав единственному сыну Роже-Бернару (Великому) родовую ненависть к северным завоевателям.

Теперь защитниками прав и свобод Лангедока выступало молодое поколение.

Сначала все складывалось для южан не слишком скверно. Возник проект брака между Раймундом VII и одной из дочерей Монфора, хотя оба дома разделяли потоки крови. Но церковь не одобрила этот альянс и не дала Раймунду развод с Санчей Арагонской.

Старый король Филипп Август тяжело болел, его жизненный путь подходил к концу. Но он здраво мыслил и выказывал опасения, что его сына вовлекут в войну с Югом, хотя тот и «слаб здоровьем и хилого сложения, не вынесет этой войны и скоро умрет». Кончина короля 14 июля 1223 г. в возрасте 57 лет знаменовала переход к новой государственной политике.

Людовик VIII вступил на престол первым из французских королей по праву наследования, а не как выборный монарх. Его жизнь являлась постоянной борьбой с многочисленными хворями, в чем ему самоотверженно помогала супруга. Новый король уже состоялся как отец одиннадцати принцев, что в представлении средневекового человека свидетельствовало о немалой мужественности. Он проявил полководческие способности в английской и окситанской кампаниях — это всячески подчеркивалось государственной пропагандой. Силой стремления к захвату новых земель Людовик VIII не уступал отцу. Королева Бланка не только разделяла его склонности, но и вдохновляла мужа на новые военные подвиги. Как многие болезненные и слабые люди, Людовик стремился упрочить репутацию великого стратега.

В 1226 г. он начал войну против тулузского графства.

Еще до этого, в 1225 г., на соборе в Бурже легат папы кардинал от Сант-Анджело Ромен в очередной раз отлучил Раймунда VII от церкви, несмотря на то что тот торжественно поклялся бороться с еретиками.

Жизнь под постоянным напряжением от давления Франции и Рима утомила южан и изменила их характер. Когда французская армия двинулась на юг, все вассалы графа Тулузского и все его города сулили ему свою верность и помощь, обещали стоять насмерть. Время показало, насколько можно доверять их обещаниям.

Южный поход для французов сначала был подобен триумфальному шествию: погода радовала, множество городов, баронов и особенно епископов спешили принести королю выражение покорности. Лишь Авиньон изрядно испортил торжество победителей. Его население упорно не желало сдаться и пропустить короля через Рону на Тулузу. Осада непокорного города затянулась. В лагере короля начался голод, а камни с авиньонских стен косили французов хуже голода. Стояла летняя жара. Мертвые люди и павшие лошади лежали в огромной общей куче, распространяя ужасное зловоние. Над ними висели огромные тучи черных мух.