Хранители Хрона (СИ)

— Я бы хотел отправиться с вами. Да, я знаю, что вы в курсе об истинном роде моей деятельности. И так же я знаю, что вы слегка покопались у меня в голове. Но так же я знаю… Вернее не знаю… как мне теперь искупить свои грехи. Разум мой был помутнен. Я думал, что занимаюсь праведным делом, думал что так угодно Ему, ибо я длань Его карающая… Но с того дня, что вы… Что я знаю вас… Мне не давала покоя мысль, что … ну вот вы. Вы летите. Вы в своей привычной среде. И вы занимаетесь тем, что никак не противоречит моей вере. Вы трудитесь, вы учитесь, вы ищете. И вы ни разу не…. А после того, как вы меня просканировали, я ясно осознал, насколько… Я хороший воин. Я хочу отправится с вами и защищать вас. Так я хоть как то смогу искупить мою вину. Позвольте мне… попытаться.

В кают компании воцарилась гнетущая тишина. Звездочеты переглядывались, стараясь не скользить взглядом по Дионису и время от времени бросая взгляд на капитана.

— А что вы на меня смотрите? Я вам ещё тогда сказал сами с ним разбирайтесь! — психанул Геральд.

— Брат Дионис… — обратилась к нему Мэй, тщательно подбирая слова — У нас нет оснований вам доверять. Да, вы вели все это время себя сдержанно, но поймите нас правильно. Для нас вы убийца. И лететь в неизвестность с убийцей, не лучшая идея. — все же озвучила она свои мысли.

— Я даю великую клятву, что не причиню вреда ни одному человеку на этом корабле. — осенил себя знамением веры монах.

— Вот это… оно так делается? — начали перешептываться между собой звездочеты.

О великой клятве инквизиторов они слышали, как о неком сакральном ритуале, нарушить обет которого среди церковников было хуже смерти. Разумеется никто из них никогда не видел, как это выглядит. Но в их умах ритуал должен был быть более затейливым, нежели просто озвучивание своих намерений и заурядное осенение себя знаком веры.

— Я буду полезен. Я умею заботиться о скотине, выращивать овощи… — продолжил Дионис.

— Почему вы не хотите вернуться в церковь? Или ещё лучше, дабы искупить свою вину, лучше вам рассказать всем, что вы делаете с нашим народом. По сей день делаете. Только так вы сможете искупить свою вину. — сказала Айва.

— Вряд-ли. Меня очень быстро заткнут. Не успею я и троим рассказать, как за мной придут. И уберут тех, кому я уже рассказал. А когда они узнают, что я столько времени провел с вами, то ждёт меня участь еретика.

— Иными словами, вам либо с нами, либо вы обречены? — спросила Лона.

Дионис молча кивнул и добавил:

— Меня не страшит смерть. Меня пугает мысль, что я умру, так и не попытавшись искупить свою вину.

— Человек просит у нас милосердия. — подытожила Мэй — Посмеем ли мы отказать ему?

Ни один звездочет не нашел, что сказать. Все посмотрели на Мэй и молча кивнули ей.

— Капитан. Волчонок. Согласны ли вы, чтобы мы и Дионис сопровождали вас в вашем путешествии? — обратилась она уже к ним.

— Слыхал. В нашем. — поднял палец вверх Геральд, глядя на Волчонка.

Тот наконец взял себя в руки, встал во главу стола, обвел взглядом команду и произнес:

— Спасибо. Я и не мог вас об этом просить.

— Ну так что на счёт меня? — подал голос сверху Синь.

— А что Сизый сказал? — спросил в ответ Геральд.

— Я у него ещё не… Да хорош уже!

Часть 2. Глава 31. Эпилог

Летучий голландец медленно вплыл в трюм корабля Хранителей. Как только киль вошёл внутрь, створки исполинского размера сомкнулись за ним. Из пола выдвинулись манипуляторы универсальных стапелей и равномерно расставились по днищу корабля. Экипаж почувствовал, как усилилась гравитация, но продлилось это не долго — генераторы гравитации корабля сработали в автоматическом режиме и ослабили свое притяжение.

— Давление в трюме выровняется через пятнадцать минут — доложили по связи с корабля Хранителей.

— Это будут долгие пятнадцать минут — прокомментировал объявление стоящий в рубке Волчонок.

Геральд, сидящий в кресле пилота, понимающе кивнул. Он не знал, как ещё приободрить друга, ибо все слова сейчас будут либо неуместны, либо звучать слишком пошло.

— Время — вещь относительная и слишком переоцененная людьми. — сказал Сизый.

Метаморф стоял у входа в рубку и с интересом наблюдал за Волчонком. Он всегда любил изучать поведение людей в тех или иных ситуациях, анализируя их реакцию и действия.

— Сколько в среднем живут представители вашего вида? — спросил его Волчонок.

— Жизнедеятельность некоторых особо важных особей неограниченна. Особи же, участвующие в экспериментах как правило имеют очень быстрый метаболизм. Чтобы ускорить процесс получения информации от проводимых исследований. Эти, как правило, живут не более пяти лет. — ответил Сизый.

— А ты?

— В идеальных условиях мои штамм может прожить до сотни лет. Но мой биологический возраст уже близится к сорока четырем годам. Хотя календарно мне около тридцати.

— Что же тебя так подкосило? — поинтересовался Волчонок, на самом деле не очень то волнуясь за ответ.

Просто эта беседа хоть немного отвлекала его от томительного ожидания.

— Регенеративные функции. Неблагоприятные условия. Пища низкого качества. Много факторов. — размыто ответил метаморф.