Хранители Кольца

* * *

При этих его словах грохнула входная дверь, по коридору прокатился быстрый стук шагов, и в комнату ворвался Мерри, а за ним – растерянный Ноб. Мерри с трудом перевел дыхание и выпалил:

– Я видел их, Фродо! Видел! Они здесь – Черные Всадники!

– Черные Всадники! – Фродо вскочил. – Где?

– Да здесь же, здесь, в самой деревне. Я часок посидел у огня – вы не приходили – и пошел гулять. Стоял у фонаря, глядел на звезды. И вдруг меня дрожью проняло: подкралась какая-то мерзкая жуть, черное пятно продырявило темноту в стороне от фонарей. Появилось – и скользнуло куда-то в густую темень. Лошади не было.

– Куда скользнуло? – настороженно и резко спросил Бродяжник.

Мерри вздрогнул, приметив чужака.

– Говори! – сказал Фродо. – Это друг Гэндальфа. Потом объясню.

– Вроде бы к Тракту, – продолжал Мерри. – Я как раз и решил проследить, только не знал, за кем или за чем, свернул в проулок и дошел до последнего придорожного дома.

– Да ты храбрец, – заметил Бродяжник, не без удивления поглядев на Мерри. – Однако это было очень безрассудно.

– Ни особой храбрости, ни безрассудства от меня не потребовалось, – возразил Мерри. – Я шел будто не по своей воле: тянуло, и все тут. Куда – не знаю; но вдруг я как бы опомнился – и услышал почти рядом два голоса. Один шепелявил с каким-то присвистом, а в ответ ему раздавалось невнятное бормотанье. Я ничего не разобрал: ближе подойти не смел, а убежать – ноги не слушались. Стою, дрожу, насилу-то повернулся к ним спиной и хотел было припуститься опрометью, как вдруг сзади надвинулась жуть, и я… упал, наверно.

– Я его нашел, сударь, – пояснил Ноб. – Господин Наркисс выслал меня поискать с фонарем – ну, я сначала к Западным Воротам, потом к Южным; смотрю – возле самого дома Бита Осинника, у забора, что-то неладно: вроде двое склонились над третьим, хотят его уволочь. Я: «Караул!» – и туда, подбегаю – никого, только вот господин Брендизайк лежит, будто уснул прямо на дороге. Я уж его тряс-тряс, насилу-то он оклемался и бормочет дурным шепотом: «Я, – говорит, – ровно утонул и на дне лежу», а сам не двигается. Я туда-сюда; что делать? А он вдруг как вскочит – и стрелой в «Пони», знай поспевай за ним.

– Наверно, все так и было, – сказал Мерри, – я, правда, не помню, что я там нес, хотя сон был страшнее смерти; впрочем, сна тоже не помню, и на том спасибо. Точно меня куда-то затянули.

– Едва не затянули, – уточнил Бродяжник. – В замогильный мрак. Должно быть, Всадники оставили где-то своих коней и пробрались в Пригорье Южными Воротами. От Осинника они знают все последние новости; косоглазый южанин тоже наверняка шпион. Веселая у нас будет ночка.

– А что? – спросил Мерри. – Нападут на трактир?

– Это вряд ли, – сказал Бродяжник. – Не все еще подоспели; да и не так они действуют. Им нужна глушь и темень; а большой дом, суматоха, огни, куча народу – нет, это им незачем: путь-то у нас еще долгий, время есть. Сами не нападут, но подручных у них здесь хватит – одни помогут охотно, другие от страха. Тот же Осинник, пяток южан, да и привратник Горри. Всадники в понедельник с ним поговорили на моих глазах; когда отъехали, он был белый, как стена, и колени тряслись.

– Стало быть, кругом враги, – сказал Фродо. – Что делать?

– Спать здесь, по спальням не расходиться! Они уж наверняка проведали, где ваши спальни – круглые окна на север, почти вровень с землею. Останемся здесь, окна закроем ставнями, дверь запрем на все засовы. Сейчас мы с Нобом сходим принесем ваши пожитки.

Он отлучился, и Фродо наспех рассказал Мерри обо всем, что произошло за вечер. Когда Бродяжник и Ноб вернулись, Мерри размышлял над письмом Гэндальфа.

– Значит, так, господа гости, – сказал Ноб, – я там взворошил ваши постели и положил в каждую по диванному валику, с вашего позволения. Еще бурое такое шерстяное покрывало подвернул – очень вышло похоже на вашу голову, господин Тор… простите, сударь, Накручинс, – прибавил он с ухмылкой.

– В темноте поначалу не отличат! – рассмеялся Пин. – Ну а когда разберутся?

– Там видно будет, – сказал Бродяжник. – Может, до утра как-нибудь продержимся.

Они составили заплечные мешки на полу, придвинули кресло к запертой двери и затворили окно. Затворял Фродо – и глянул мельком на ясные звезды. За темными склонами Пригорья ярко сиял Серп: так хоббиты называют Большую Медведицу. Он вздохнул, закрыл тяжелые внутренние ставни и задернул занавеси. Бродяжник разжег в камине большое пламя и задул свечи.

Хоббиты улеглись на полу, ногами к огню, а Бродяжник уселся в кресле у дверей. Почти не разговаривали; один Мерри приставал с расспросами.

– «Корова вдруг взвилась»! – хихикнул он, заворачиваясь в одеяло. – Ну, Фродо, ты уж если что выкинешь, так держись! Эх, меня там не было! Ничего, зато местные будут лет сто поминать твою шутку.

– Это будь уверен, – сказал Бродяжник.

Затем все примолкли, и хоббиты уснули один за другим.

Глава XI Клинок в ночи