Хранители. Посвящаемая (СИ)

— Разве нельзя вычислить IP компьютера, с которого производятся хакерские операции? — сложив руки на груди, спросила Коллендж.

— Мы пытались, но ничего не вышло. К тому же, вряд ли хакеры действуют при наличии лишь одного компьютера.

— Может, вы просто непрофессионалы? — уколола его госпожа Президент.

— А может, они профессиональнее нас? — выдвинул своё предположение мистер Брукс и тут же пожалел, что вообще осмелился подобное произнести.

— Я не желаю ничего об этом слышать, — сухо сказала госпожа Президент. — Мы не должны оказаться под давлением этих авантюристов. И, надо заметить, что вам это прекрасно известно.

Столь же молниеносно Аманда, даже не попрощавшись, покинула приёмную, а затем и серверный центр. Опасность нарастала с каждым днём, и было необходимо узнать, кто за всем этим стоит. Вот только как это можно было осуществить, если нельзя было доверять даже тем, кого она привыкла считать своими союзниками?

Глава 16. «Наказание»

Просто выкинь всё это из головы, настраивала себя Сандра. Забудь. Это — страшный сон, ночной кошмар. Не дай ему завладеть твоей реальной жизнью. Твоей настоящей жизнью.

Нет. Ничего не получалось. Казалось, можно было уже забыть всё, что угодно, но только не это.

Но вдруг её правда разыграли? Да нет, тогда в сговоре принимал бы участие и Маркус, и мама, а это исключено.

Ещё никогда Сандре не было так тяжело. Ночь выдалась бессонная, и она ворочалась под одеялом с боку на бок, трясясь от страха и ненависти. Причём она не знала, кого ненавидит больше — Хранителей или этих самоуверенных повстанцев? По крайней мере, о Хранителях она знала намного больше. Ещё недавно она думала, что боится лишь летать на самолётах, а это была главная причина, по которой она ни разу не была на других континентах, а теперь? Теперь она боялась жить, ведь с каждым днём на неё обрушивались всё новые и новые сюрпризы. А самым обидным было то, что свои чувства ей не с кем было разделить, ведь тогда её ждала смерть. Но разве в этой ситуации смерть не лучше жизни?..

Нет. Не лучше. Сандра боялась смерти. И даже сейчас боялась её сильнее, чем этой жизни. За смертью следует забвение, за забвением — пустота. Она боялась этой пустоты.

Она хотела жить, но не так. Все её планы разрушились. Она хотела съездить в Вашингтон, она хотела устроиться на работу в какую-нибудь забегаловку, чтобы, наконец, начать самой зарабатывать на жизнь, она хотела научиться рисовать, ведь с самого детства более менее нормально у неё получался только Микки Маус, да и тот выглядел так, будто за раз съел всё, что нашёл в соседнем супермаркете, а по дороге ещё и уши помял. Она хотела завести друзей и найти такую подругу, которую могла бы назвать лучшей. Но Фортуна словно отвернулась от неё. Все мечты, как ей казалось, безвозвратно канули в Лету.

От скуки Сандра взяла с полки альбом с фотографиями и, устроившись поудобнее на кровати, принялась его листать.

Вот она ещё совсем маленькая, ей, наверное, здесь был только годик. Лежит, глаза закрыла, а ручкой будто отмахивается и говорит: «Не фотографируйте меня!». Вот уже она постарше: сидит на стуле, обнимает плюшевого медвежонка и смеётся. Сандра улыбнулась: она помнила этого мишку, и вроде бы он до сих пор лежал среди прочих плюшевых игрушек. Вдруг захотелось найти его. Обнять, прижать к сердцу. Вернуться в детство. Вот ей уже пять лет, и она, довольная, готовится задувать свечи на праздничном торте. Попалась и фотография восьмилетней давности: здесь юная мисс Вайтфейс стреляет из лука на каком-то детском празднике. Это был её первый и последний раз, когда она держала в руках лук, и недавно она стала об этом жалеть — это было самое красивое оружие из всех, которые она видела. И оно было красивым ещё и потому, что теперь им пользуются крайне редко. Для забавы.

А не для войны. Не для убийств.

Сандра пролистала сразу несколько страниц вперёд и добралась до общей фотографии с концерта. Не самый удачный это был кадр, потому как мальчик в первом ряду обернулся, чтобы посмотреть на своих друзей, а две сестрички в третьем как покатились со смеху, такими в памяти и остались, но делать несколько дублей тогда было некогда.

А вот и первое фото с Маркусом, сделанное в каком-то ресторане быстрого питания. Пять лет назад он был таким смешным! А эта причёска? Она ж ему совсем не идёт! Хорошо хоть теперь он привёл свои волосы в порядок. Хотя имело ли это большое значение — какая у него причёска? Ведь главное было у него в душе. Отнюдь не во внешности. Хотя отрицать того, что его нельзя было не назвать симпатичным, она не могла, да и не хотела.

Стало невыносимо больно от осознания того, что она не могла излить ему душу. Поговорить с ним по поводу всего происходящего. А ведь он мог её по-настоящему поддержать. Понять. Утешить. Он, и никто другой.

С мамой тоже обо всём этом поговорить невозможно было. Хотя та хотела с ней о чём-то поговорить в день Посвящения. О чём же? Этот вопрос не давал ей покоя.