Хранители смерти

– Ну да, а ты здесь вообще вроде жертвы получаешься, – заключил Ганчук. – Просто сама невинность! Ты лучше скажи, где сейчас твоего Пермяка искать? Где он может скрываться, если он в городе никого не знает?

– Ну, нельзя сказать, чтобы совсем никого. Он у меня познакомился с одной девушкой, с Анжелой. Ей такие крутые мужики нравятся. У них любовь-морковь началась. Скорее всего, он к Анжеле и подался.

– Говори адрес Анжелы, и на сегодня с тебя хватит, – приказал Ганчук.

Задержанный неохотно назвал адрес и номер телефона подруги «крутого» Пермяка. Ганчук уже вызвал оперативников, чтобы те отвезли Столетова в СИЗО, но Гуров вспомнил об одном вопросе, который хотел задать задержанному.

– Скажи, Валентин, ты знаешь в вашем городе таких же любителей картин, как ты и твой Пермяк – любители фарфора и икон?

– Вы о чем? – не понял задержанный.

– Ну, вот вы искали в городе людей, у которых есть дорогой фарфор и старинные иконы. А есть люди, которые ищут дорогую живопись. Очень дорогую, дороже твоих статуэток. Ты, случайно, не знаешь таких людей?

– Картины? – удивленно переспросил Валентин. – Разве бывают такие дорогие картины?

– Бывают, – заверил его сыщик. – И на них кто-то охотится. А мы ищем этого охотника. Не знаешь, под каким кустом он может прятаться?

Задержанный задумался. Несколько минут он ворошил свою память, потом медленно покачал головой.

– Нет, я таких чуваков не знаю. А должен – я всех знаю, кто подобными делами промышляет.

Глава 15

Больше у Гурова не было вопросов к сыну олигарха Столетова. Тот был отправлен в СИЗО.

Ганчук пошел собирать штурмовую группу, с которой собирался посетить квартиру Анжелы, чтобы задержать загадочного Пермяка. Гурова он тоже позвал с собой. Но сыщик взглянул на часы и увидел, что время приближается к полуночи.

– Нет, Николай Васильевич, штурмуй квартиру сам. Я верю, что на этот раз ты ошибок не допустишь и тебя не испугают никакие гранаты – ни газовые, ни светошумовые. А я отдохну. – И он отправился в гостиницу.

По дороге сыщик закупился всякой снедью, состоявшей в основном из пирожков. В номере он вскипятил чай, разложил еду и сел ужинать.

«Да, теперь окончательно ясно, что наши дороги с группой Ганчука и Волобуева расходятся, – размышлял он, отправляя в рот очередной пирожок. – Художника, востоковеда и актрису убили другие люди, не Валя Столетов с Пермяком. И почерк преступлений здесь другой. Вряд ли эти люди попадутся на спешной продаже картин или другой подобной глупости. Нет, мы сможем их найти только в результате систематического, упорного поиска. Многое может дать список, который сейчас составляет лейтенант. Кажется, он парень толковый. Завтра будет видно. Беседы со свидетелями пока можно закончить и целиком сосредоточиться на фигурах из этого списка. Этим надо будет заняться с самого утра».

На следующее утро Гуров проснулся с мыслью, что сегодня он не будет заниматься ничем и никем, кроме людей, знавших всех троих погибших. Он позавтракал, побрился и уже собирался звонить лейтенанту Полудину, когда тот неожиданно сам ему позвонил.

– Лев Иванович, у нас ЧП! – с ходу выпалил лейтенант. – Помните, вы хотели побеседовать с краеведом Точилиным?

– Я уже с Максимом Евгеньевичем встретился и побеседовал, – ответил Гуров. – А что случилось?

– Нехорошее дело случилось, товарищ полковник! Точилин повесился! Полковник Ганчук уже выехал на место происшествия.

– А где это место происшествия? У него в квартире?

– Нет, не в квартире! Поэтому я и говорю, нехорошее это дело! Точилин повесился в доме, который был объявлен памятником культуры, но стоит заброшенный и постепенно разрушается. Есть у нас такой, «дом Воротынского» на улице Сакко и Ванцетти. Точилин давно пенял городским властям на плохое состояние памятника, но как-то у них руки до этого объекта не доходят. Вот он в знак протеста и повесился прямо в этом доме-памятнике…

– А в квартире у него кто-нибудь побывал? Туда наряд выслали?

– Вроде бы нет, не выслали… – признался Полудин. – Николай Васильевич как узнал об этом, сразу отправился на Сакко и Ванцетти.

– Слушай внимательно, лейтенант. Точилин жил на улице Соборной, дом семьдесят четыре, квартира тридцать восемь. Восьмой этаж. Немедленно отправляйся туда и проведи осмотр! Хорошо, если захватишь с собой кого-нибудь из криминалистов. Там, в кабинете, должна висеть картина Закатовского «Небесный огонь». Посмотри, на месте ли это полотно, и как только узнаешь, позвони мне. Все понял? Вперед. Хотя нет, подожди! Сперва скажи мне номер этого дома-памятника.