Хранители стихий. Инферно

Устроившись в, уже привычном, углу, я подумала, как мне жалко себя. Я знаю, что в такой ситуации жалеть себя это не самое лучшее решение. Но взглянув на себя со стороны, мне больше ничего не оставалось. Было бы не так обидно, если б я заслужила это. Но я ничего не сделала плохого, никому. Я не делала того в чем меня обвиняли и заперли здесь без каких-то разбирательств. Мне даже не дали хотя бы попробовать себя защитить.

Я мельком гляну в противоположный угол и заметила мешочек, который принесла Линара, я совсем забыла про него. Развязав узелок, я его раскрыла. Там был горшочек с теплой сладкой кашей, большой ломоть хлеба, что-то, что было похоже на медовые соты и бутылочка с теплым напитком.

Мешочек я разорвала на две части, одну часть использовала как подстилку, а во вторую я решила припрятать запасы еды. Разместившись на подстилке, я принялась уплетать кашу. Мне казалось, что это лучшая еда, которую я когда-либо пробовала. Я не знала, что это за каша, вкус мне не был знаком. Она была сварена на молоке, имела сладкий, пряный вкус. Откусив кусочек хлеба, я запила его теплым напитком. Мне он напомнил компот, в нем мешались сладость и кислинка, которые прекрасно дополняли друг друга. Я бы ела и ела, но нужно оставить немного еды, на всякий случай. Мешочек я завязала и спрятала в темном углу.

Я не знала сколько времени я уже провела в тюрьме, я не знала какое сейчас время суток. Единственным источником света был слабый огонек факела, даже не возле моей камеры. Но после вкусного и плотного перекуса, меня снова стало клонить в сон.

Мне ничего не снилось и, казалось, что я почти не спала. Иногда просыпалась от каких-то звуков. Промучавшись еще какое-то время в безрезультатных попытках поспать, я поднялась и стала разминать затекшее тело, у меня болело абсолютно все. И к моему ужасу, болело горло. Глотать было невозможно, словно сотни иголок вонзаются. Ну тут нет ничего удивительного, в такой сырости не мудрено простудиться.

Сегодня Линара не пришла ко мне, хотя я очень ждала ее. Кроме противного охранника, никого тут не было, который принес очередную порцию помоев. И я была рада, что оставила небольшие запасы. Размотав мешочек, я отломала немного хлеба и запила его, уже холодным, компотом. Каждый глоток заставлял меня сжиматься от боли.

Вскоре мой нос перестал совсем дышать, и я ужасно сильно кашляла, меня бросало то в жар, то в холод.

Свернувшись калачиком на подстилке, я кашляла и чихала.

– Будь здорова ,– откуда-то донесся до меня слабый голос.

Я вскочила. Ведь охранник говорил, что кроме меня здесь никого нет. Значит это был не заключенный. Я подошла на трясущихся ногах к решетке и постаралась выглянуть.

– Кто здесь?

Но в ответ не последовало ничего. Неужели болезнь вызвала галлюцинации? Я вернулась на свое место. Каждую минуту я ждала, что придет Линара, но она так и не появлялась. Мои запасы закончились, а местную еду я есть отказывалась, да и на фоне болезни совсем не было аппетита, потом я даже не хотела вставать. Чувствовала, как поднимается температура, ломило каждую косточку. Лихорадка. Силы совсем оставили меня, и я уснула.

Конец. Не думала, что я так рано уйду. Не думала, что это будет в такой обстановке и при таких обстоятельствах. Мне всегда казалось, что каждый человек должен прожить целую жизнь. Завести семью, внуков, правнуков и уйти в другой мир в окружении любящих тебя людей. Я столько всего не сделала. Столько всего не сказала. Почему о многих вещах задумываешься тогда, когда уже невозможно что-то исправить? Но, моя бабушка говорила, что умереть во сне это самая благодатная смерть.

Я стояла в темноте, но не чувствовала себя одиноко, мне было спокойно. Оглянувшись, я увидела свет. «Это он» – подумала я. Во всех фильмах и книгах говорилось, что нужно идти на свет. Я сделала шаг, меня окутала яркая вспышка света.

– Почему мой рай похож на больничную палату? – я покрутила головой, осматриваясь.

Светлое помещение, в бежево-зеленых тонах, справа от моей кровати стояла тумбочка, а на ней ваза с красивыми цветами. Здесь не было пикающих приборов, фиксирующих мой пульс или сердцебиение, из меня не торчали трубочки, но я чувствовала себя значительно лучше. По крайней мере это не холодный, каменный пол камеры, а мягкая, теплая постель. Окна были занавешены плотной тканью и почти не пропускали солнечные лучи.

– Ты не в раю, к сожалению, или к счастью, – высокая девушка, в странной одежде отдернула занавеску, скрывающую меня и коснулась моего лба ,– ты в лазарете. Как самочувствие?

– Эм, намного лучше, – я застыла, следя за ней только глазами, – вы кто?

– Меня зовут Уна, я лекарь.

– Очень приятно познакомиться, а я …

– Мэлроуз, – она не дала мне договорить, – я знаю кто ты.

– Как я здесь оказалась?

Наш разговор прервал тихий стук в дверь. Она осторожно открылась и в образовавшуюся щель пролезла голова Линары.

– Ты проснулась, – заулыбалась она, своей лучезарной улыбкой, – я так испугалась за тебя.

– Но что произошло? Почему я здесь?

– Я вас оставлю, – Уна деликатно покинула кабинет.