Хранители тайны

– Ты хорошо колешь, а Танька, окаянная, та совсем без мозгов. Как всадит иглу со всей дури, два дня сидеть невозможно. Балда! – Алексей Гаврилович улыбнулся молоденькой медсестре и протянул пятидесятирублевую купюру.

– Что вы, не надо, – смутилась девушка. – Уберите деньги.

– Да я ж от чистого сердца, возьми, Мариш. Каждый день ходишь, надоел я тебе, наверное. Эх, Маринка, самому опротивело таблетки горстями глотать, а к врачу как придёшь, как анализы посмотрит… Всё – туши свет! От уколов мне лучше, – Алексей Гаврилович бросил на столик ватку. – Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

– Поправляйтесь, Алексей Гаврилович, вы у нас ещё побегаете.

– Куда мне, я своё отбегал. Главное, чтобы вам, молодым, хорошо жилось, а нам, старикам, хуже уже не будет. Я вот один живу, жены, детей нет, из родственников брат троюродный в Тюмени. А толку, что брат есть. Лет двадцать не виделись, не созванивались. Какое тут родство. Ох, Маришка-Маришка. Веришь, вечерами накатит тоска, хоть стреляйся: поговорить не с кем, позвонить некому, хожу по квартире привидением и думаю, долго ещё небо коптить буду?

– Алексей Гаврилович, вам гулять больше надо, воздухом свежим дышать. Дома, конечно, скучно. На улице люди, с одним поздороваетесь, с другим словцом перекинетесь, все-таки общение.

– Свежим воздухом дышать, скажешь тоже, Маришка. Где ты в Москве воздух свежий нашла? Мне дома лучше дышится, чем на улице. Пока до поликлиники дотопаю, пылищей надышусь, опосля два дня чихаю. Что ты, родная, какой воздух… Давно гадостью дышим.

– Я пойду, Алексей Гаврилович. До завтра, – улыбнувшись, Марина вышла в коридор.

– До завтра, Мариночка. А денежку-то не взяла. Ай-яй-яй, ну чего ж ты старика обижаешь.

Марина открыла входную дверь и вышла на лестничную площадку, а Алексей Гаврилович поковылял в коридор.

– Я за тобой закрою, – сказал он, шаркая по выцветшему паласу.

Проводив медсестру, Алексей Гаврилович прошёл на кухню.

Ему было семьдесят три года, но он уже ощущал себя реликтом. Его отец прожил долгую жизнь, дед умер в девяносто, оба до последнего казались крепкими мужчинами, не нуждающимися в посторонней помощи. А его в семьдесят лет атаковали хвори: сначала заболели ноги, потом спина, позвоночник, сосуды, сердце, суставы. За три года он сильно сдал: похудел, сгорбился, превратившись в немощного старика.

Достав из холодильника три яйца, Алексей Гаврилович осмотрелся в поисках сковородки. Последняя почему-то отказалась на подоконнике. Не успев поставить её на конфорку, он услышал звонок.

– Никак Маринка чего забыла, – забеспокоился дед, поспешив на зов.

В глазок он не посмотрел, щелкнул замком, распахнул дверь и отшатнулся. На пороге стояла девочка в белом платьице, белых носочках и красных сандалиях. Девочка внимательно смотрела на старика и хихикала.

Алексей Гаврилович начал задыхаться. Он хотел отступить назад, но ноги приросли к полу. В голове начался сумбур, перед глазами появилась пелена.

Девочка стояла на пороге не больше минуты. Хихикнув последний раз, она развернулась и, подбежав к лестнице, начала спускаться вниз.

– Наинка?! – крикнул Алексей Гаврилович.

Этажом ниже послышался звонкий детский смех.

Хлопнув дверью, Алексей Гаврилович поспешил вернуться на кухню. У окна он во все глаза смотрел вниз, ожидая, когда из подъезда выбежит девочка в белом платье.

И она выбежала. Только теперь у неё в руке что-то было. Алексей Гаврилович прищурился. Что это? Вроде цветок… Ну да, цветок.

– Красная гвоздика, – прошептал Алексей Гаврилович, почувствовав боль в затылке.

Внезапно девочка остановилась и задрала голову. Алексей Гаврилович не успел отпрянуть от окна. Он испытал страх. Животных страх. Захотелось немедленно забаррикадировать входную дверь. Замуровать её!

Девочка не спеша шла по тротуару в сторону автобусной остановки. Когда она скрылась из виду, старику немного полегчало. Он даже смог приготовить себе яичницу и заварить чай с мятой.

В одиннадцать вечера в квартире Алексея Гавриловича раздался звонок. Поздних визитеров дед боялся. Подойдя к двери, он прильнул к глазку и задрожал. На площадке стояла она – девочка в белом платье.

– Кто там? – спросил Алексей Гаврилович, заранее зная ответ на свой вопрос.

– Это я.

– Наина?!

– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду тебя искать! – четко проговорила девочка.

– Откуда ты взялась? Что тебе надо?!

– Я иду тебя искать! Раз, два, три, четыре, пять!..

***

– Идиот! – в сердцах воскликнула Настя, швырнув телефон на стол. – Специально меня из себя выводит. Всё, Нин, пролетела я с выходными. За город не еду.

– Чего у вас опять?

– Говорит, работает в субботу. Врет, конечно! Меня с родителями знакомить не хочет. Они сейчас на даче, я думала, познакомимся наконец, посидим, шашлык сделаем… А он работает. Сволочь!

Зевнув, Нина пожала плечами.

– Бросай его, Настька, не нужен тебе этот хлюпик.

– Между прочим, с этим хлюпиком я два года встречаюсь.

– Во-во! Два года встречаетесь, а с родителями он тебя не знакомит. Почему? Ответ очевиден – ты нужна Сашке только для развлечений, серьёзных намерений у него нет.

– Помолчи, доктор Фрейд.