Хранители времени

А ну назад! Назад, я кому сказала! Сейчас же пойдешь к сыну и… Почему ты? А, в самом деле, почему? Ты свою работу сделал, род славный продолжил, теперь пусть мать растит, воспитывает, заботится, чтобы малыш, не дай Тень, к людям не переметнулся, волхвом не сделался, чтоб не подцепил где-нибудь Хранителя… ну, что зубы скалишь?! Забыл, как дядюшка твой из дома сбежал, и как от подвигов его вся земля стонала? Если сейчас упустим мальчика, пойдёт он по той же дорожке, что и тот отщепенец, устои семьи поправший, гнилой сучок на нашем древе, Фингал, будьонпроклятвовекивеков!..

Нет, не «может»! Нет, не «обойдётся»! Иди, я сказала! И пока Идио не возьмётся за ум, ты — да-да, ты! — спать будешь на полу!

О Мать Тьма, я вышла замуж за дебила…"

Бедная мама. Будь ты жива, может, и сложилось бы всё по-другому. Но уже полсотни лет, как тебя не стало, и все эти полсотни лет иначе, как тварью неблагодарной, гнилым суком на фамильном древе и — не забыть бы — отщепенцем, устои семьи попирающим, меня не называли. И я постарался не разочаровывать родичей, сменив веру и отказавшись бегать со стаей и нападать на людей.

А прадедушка Фингал, чей портрет до сих пор висит в зале Славы, говорят, был похож на меня. Такой же тупой (читай "отважный"), мерзкий (добрый) и трусливый (благородный) предатель (герой). А ещё он был спутником Хранителей. В общем, таким предком мог гордиться только я.

И я гордился. А ещё мечтал когда-нибудь обрести таких же друзей, обойти с ними полмира и совершить великие подвиги. Эти мечты и дедовский дневник — единственное, что скрашивало мне безрадостные серые дни в отцовском замке и помогало сносить насмешки и упрёки родичей. К ста годам они меня уже порядком забодали, а Та-Самая, приглядевшись, стала настойчиво советовать отцу меня зомбировать. Так бы и кончилась, не начавшись, история Идио Де Вила, если бы в пустую голову папки не забрела случайно мысль заняться магией.

Что было дальше — знаете. Я встретил Хранителей и был готов в лепешку расшибиться, голову отдать, только бы пойти с ними. "Зачем нам две головы?" — удивились они и взяли меня просто так. Странные люди, эти Хранители… Одна упрямо твердит, что не дриада, но «слышит» лес, а её волосы похожи на лепестки фиалок, другой не может сложить «альт» и «даро», но творит магию высшего порядка, а его проклятья неизменно исполняются.

А ещё они спасают валькирий, дают пинка стихийным воплощениям, грубят богам, швыряют камни в их посланцев… И сидят на могильных холмиках.

— Идио! — взвизгнула я, подскочив, как вампир, ошпаренный ведром святой воды. — Предупреждать же надо!

— А что такого? — искренне удивился Саша. — Ну могильный холмик, ну и что? Удобный ведь! А мёртвым всё равно, они не будут в обиде, если мы немножко здесь посидим.

— Вы правы, — закивал Идио, переводя изумленный и немного растерянный взгляд с брата на меня и с меня на брата. — Холмик удобный, и змей здесь нет… ну, разве что…

— Если жизнь дорога, не заканчивай эту фразу, — сурово предупредила я. — Саня встань так, чтобы я тебя видела.

— А что я? Я… я ничего и вообще… самый заботливый брат в целом мире… — он спрятал палку за спину. — Кстати, мы дальше идём или прямо здесь заночуем?

— Конечно, идём, — кивнула я, поправляя вещмешок. — Меня тоже что-то в цивилизацию тянет со страшной силой, наверное, последствия удара по голове. Идио, вопрос на повестке дня прежний: у тебя есть деньги?

— Есть… — прошептал оборотень. — А… как же я?

— Ты с нами! — уверенно сказала я. — И не бойся ты собак, всё это сказки, что они все за версту оборотней чуют. Во-первых, не за версту, а за две, во-вторых, не все, а только варрканские волкодавы, а здесь нам грозят разве что двортерьеры.

— Вы не поняли! Я же вам лгал… ну, то есть недоговаривал…

— И весьма талантливо, надо признать, — добавил Саша.

— Вот! Вы мне верили, а я… — Идио поник, как надломленный нарцисс. — Говорил, что друг, а сам… Я же вас предал! Предал!!!

— Надрыва побольше, — заметила я.

— Что?

— Надрыва в голосе побольше…

— …и будет то, что надо, — ласково заметил братик. — Ты же хотел исполнить партию оборотня из оперы "Простите меня, люди", я правильно понял? Мы тебе поможем. Мы…

— …не сердимся. Это раз, — подхватила я. — И…

— …прощаем тебя. Это два. Но не думай, что это даёт тебе право и в дальнейшем лгать…

— …заливать…

— …сочинять…

— …и говорить неправду. А если всё-таки врёшь, то изволь не попадаться! В противном случае…

— Наша месть будет страшна! — хором закончили мы. — Всё ясно?

Идио пристально посмотрел на нас и встал на колени.

— С вами — до конца, — чётко произнёс он, прижимая скрещенные ладони к груди. — Ваши дороги — мои дороги. Ваши враги — мои обеды. — Он поднялся. — Значит, так: не креститься, чёрта не поминать, и вообще, побольше молчать. Дженайна, на солнце не смотри, у тебя глаза желтеют и зрачки вытягиваются. Думаю, с небольшой натяжкой нас можно принять за наёмников из южных земель… Тирон, дайте плащ.

— Не понял? — не понял братец.

— Ведьмы. Костры. Лиловые волосы. Зачем нам жареная Дженайна?

3. Рекогносцировка.