Хранители

Нижние ветви исполинского ясеня расходились от ствола в стороны и вверх, а потом, подобно гигантскому цветку, разветвлялся вкруговую сам главный ствол, и на дне громадной золотолиственной чаши покоилась серебристая платформа из досок – или, как говорили лориэнцы, дэлонь – с отверстием посредине для веревочной лестницы.

Добравшись до платформы, Фродо и Сэм увидели трех лориэнских эльфов, неожиданно вынырнувших из искристой тьмы, ибо когда те сидели неподвижно, маскировочные плащи превращали их в невидимок. Эльфы подошли к запыхавшимся хоббитам, и один из них сказал на всеобщем языке:

– Добро пожаловать в Лориэн, друзья. Мы редко принимаем у себя гостей и почти забыли всеобщий язык. Помнят его только наши разведчики, которые часто покидают Лес, ибо им нужно следить за врагами и узнавать последние средиземские новости. Даже наши северные сородичи и те давно не бывали в Лориэне. Я-то разведчик. Меня зовут Хэлдар. А мои братья, Орофин и Рамил, почти не знают всеобщего языка.

Эльфы, услышав свои имена, учтиво, но молча поклонились хоббитам.

– Про вас нам поведали посланцы Элронда, и мы припомнили, хотя и с трудом, что где-то на северо-западе Средиземья в давние времена жили невысоклики, или, как вы себя называете, хоббиты. Мы не допускаем сюда чужаков, но за вас ручается наш северней родич, да вы и без поручительства не похожи на лиходеев, а поэтому мы, как просил нас Элронд, готовы помочь вам добраться до Андуина. Сегодняшнюю ночь вы проведете здесь, а завтра переправитесь через Ворожею. Сколько воинов у вас в отряде?

– Восемь, – ответил Хэлдару Леголас, – они, я, еще два хоббита (всего их четыре) да два человека, об одном из них вы, может быть, слышали. Это Арагорн, следопыт-северянин.

– Да, Арагорн, сын Арахорна, известен в Лориэне, – подтвердил Хэлдар. – Мы знаем о нем от нашей Владычицы. Но ты назвал мне только семерых.

– Восьмой – гном, – сказал Леголас.

– Гном? – нахмурившись, переспросил Хэлдар. – Мы не имеем с гномами дела. Черные Годы разрушили наш союз. Я не могу допустить его в Лориэн.

– Но этого гнома из Царства Даина сам Элронд назначил спутником Фродо! – попытался переубедить Хэлдара Леголас.

Хэлдар принялся совещаться с братьями, изредка спрашивая о чем-то Леголаса; тот отвечал им на лориэнском наречии, и Фродо не понял, про что они говорят. Наконец Хэлдар повернулся к хоббитам.

– Ладно, я нарушу наши обычаи и пропущу гнома в Лориэн, – сказал он, – если Арагорн с Леголасом пообещают, что будут внимательно за ним следить. Но мы завяжем ему глаза, как только он переправится через реку. – Эльф помолчал и деловито закончил: – Орки давно уже стекаются в Морию, а вокруг Лориэна рыщут волколаки. Вы сказали, что вырвались из Мории с боем, – значит, за вами гонятся орки. Пора позаботиться о ваших друзьях. Хоббиты будут ночевать здесь. А люди и гном – на соседнем ясене, там у нас есть еще одна дэлонь. Ты отвечаешь за них, Леголас! Мы не доверяем ни гномам, ни людям.

Леголас бесшумно спустился вниз, чтобы исполнить поручение Хэлдара. Вскоре послышалось громкое сопение, и Мерри с Пином вылезли на платформу; обоим явно было не по себе.

– Мы захватили ваши одеяла, – немного отдышавшись, проговорил Мерри. – А остальной багаж Бродяжник припрятал и завалил его сверху ворохом листьев.

– Зря вы тащили их сюда, – сказал Хэлдар. – На вершине мэллорна зимой прохладно – хотя сегодня-то ветер южный, – но у нас найдутся и запасные одеяла, и теплые плащи, подбитые мехом: ведь здесь, при слиянии Селебранты и Нимродэли, расположен постоянный сторожевой пост.

Хоббиты, конечно, не отказались от второго (и, надо сказать, очень вкусного!) ужина; а поев, надели меховые плащи, завернулись в свои, потом в эльфийские одеяла и попытались уснуть, да не тут-то было! Хоббиты не любят забираться высоко и никогда не устраивают спален наверху, потому что в их одноэтажных жилищах попросту нет никакого «верха». А у дэлони на вершине исполинского ясеня мало того что не было стен – не было даже перил по краям, только переносный плетень из прутьев, который защищал часовых от ветра. Вот и попробуй усни в такой спальне!

– Не проснуться б на земле, – пробормотал Пин.

– Если я засну, – откликнулся Сэм, – то не проснусь, даже если грохнусь об землю... Да разве на такой высотище уснешь? – добавил он сонно и тут же начал похрапывать.

Фродо бездумно смотрел во тьму. Рядом спокойно посапывал Сэм, на небе перемигивались неяркие звезды, у края дэлони сидели эльфы, едва различимые в сумраке ночи. Хоббит видел только двух часовых; третий, наверно, спустился вниз. Фродо устало закрыл глаза и, убаюканный шелестом листвы, уснул. Он проснулся под утро. Хоббиты спали. Ни одного эльфа на дэлони не было. Бледно светился рогатый месяц. В отдалении слышались хриплые голоса, мерный топот и звон металла. Шум нарастал, становился отчетливей...

Вдруг над центральным отверстием дэлони показалась чья-то голова в капюшоне – Фродо вскочил, – это был эльф.

– Что случилось? – прошептал Фродо.

– Ирчи! – коротко шепнул ему эльф и забросил на дэлонь cвepнyтyю лестницу.