Хранительница 2. Месть волчицы

На подъезде к дому я заметила незнакомую машину. Еще не видя, кто именно находится в доме, я знала, что это Макс. Глеб говорил, что он должен приехать, только я не была уверена, находится ли сам парень здесь. Вернулся ли обратно после моего побега или же ищет меня по городу. Но, тем не менее, мне нужны были ответы, а кто мне их даст: Глеб или Макс — все равно.

Едва остановив машину, я выскочила из нее, стремительно направляясь в дом. Я опасалась, что весь настрой на выяснение правды может растаять. Поскольку я не имела понятия, как теперь себя вести. Что если встретится первым Глеб? Как реагировать на него? А если Макс? Такие разные, но в чем-то похожие… Они по-особенному были для меня дороги, несмотря на их предательства и поступки.

Внутри боролись два желания: придушить обоих или обнять и не отпускать от себя никогда. Эти чувства сводили с ума, вынуждали находиться постоянно в растерянности. Я никак не могла разобраться в себе и тех чувствах, что будоражили и мешали нормально думать. Поэтому я приняла одно правильное решение — абстрагироваться от этих чувств. Выкинуть все мысли о них прочь, сосредоточится на сыне и выяснение правды.

Ворвавшись в дом, я устремилась на кухню, откуда доносились голоса. И на пороге лицом к лицу встретилась с Глебом.

— Карина?! — удивился он. — Где ты была? — встревоженно спросил, намереваясь подойти и обнять.

Вот только я не хотела сейчас никаких нежностей. Хотя внутри все так и просило подойти и дать ему себя обнять. Позволить утешить и поддержать. После всего, что я натворила, мне это было особенно нужно. Но я понимала, что если позволю сейчас себе хоть каплю слабости, то не смогу потом добиться от них ответов. Да и нужны ли они мне будут после осознания, что за меня переживали? Что я ему небезразлична, хотя он и пытался утром убедить меня в этом.

— Что-нибудь слышно про Максимку? — спросила, вытягивая руку и пресекая попытку Глеба приблизиться ко мне.

Глеб нахмурился, пристально посмотрев на меня.

— Нет, — коротко ответил он.

— Ясно, — бросила, поджимая недовольно губы, после чего, обойдя его, я прошла внутрь, где за столом сидел Макс с Катей.

Медленно, словно мне больше некуда торопиться, я подошла и присела за стол напротив «гостей», опуская на стол пистолет, из-за чего Макс насторожился, а Катя охнула. Я не собиралась больше его использовать, по крайней мере, не здесь и не сейчас. Просто, когда сжимая холодный металл в руке, я чувствовала себя уверенной и защищенной.

— Я хочу знать, что произошло больше пяти лет назад? — холодно проговорила, переводя взгляд с Макса на Глеба.

— Карина, сейчас не лучшее время для таких разговоров, — ответил Глеб. — Твой дед…

— Больше нам не помешает, — перебила его, скривившись.

Не очень-то хотелось вновь возвращаться даже мысленно к деду. Я надеялась, что ближайшие две недели не увижу его и не услышу о нем.

— Что ты сделала? — настороженно спросил Макс, игнорируя вскрик сестры.

Боже, неужели они и правда, решили, что я способна на убийство? Хотя, если судить о прошлом, то, да, я — убийца.

— Не волнуйся, мой родственник жив и здоров, если можно так сказать, — ответила ему, после переведя взгляд на Глеба, добавила: — Я все еще жду ответы.

— Карина, ты уверена, что хочешь это знать? — спросил он, не сводя с меня глаз.

— А почему нет? — удивленно вскинула бровь. — Кто знает, какие скелеты из шкафа могут всплыть в процессе рассказа? Как-то больше не хочется сюрпризов, — усмехнулась, бросая взгляд на Макса.

Было видно, что ему неприятен этот разговор, впрочем, мне было все равно на его чувства, поскольку никто ни разу не задумался о моих.

Глава 19

— Когда Макс умер, ты потеряла контроль над силой, — начал рассказ Глеб, присаживаясь рядом. — После этого вокруг стало происходить нечто ужасное. Я не могу объяснить, что именно, это было похоже на ад. Все, кто находился рядом, впали в агонию. Оборотни, как один, падали, словно подкошенные, взвывая от нестерпимой, разрывающей на части боли. Они позабыли для чего собрались вместе, позабыли о противостоянии и ненависти, на тот момент их объединяло одно общее желание — выжить. Это длилось недолго, но казалось, что целую вечность, — он ненадолго замолчал, заметив, как я нервно вцепилась в края стола.

— Можно этот момент пропустить, — прохрипела, после чего прокашлялась, пытаясь проглотить ком в горле.

Мне было известно, что по моей вине погибло много оборотней. Да, я чувствовала за это вину, но ни разу не задалась вопросом, как это все происходило. И сейчас, слушая Глеба, мне неожиданно стало не по себе, а в душе зашевелилась совесть. Ведь я жива, а они нет… Чамое обидное в этом, что они все погибли из-за того, что умер Макс. Но ведь это не так! Чувство несправедливости и вины окутывало меня все сильнее, стоило только вспомнить об этом.