Хранительница 2. Месть волчицы

— О не-е-ет, — печально протянула, прикасаясь к его щеке. — Я же знаю, что ты только этого и ждешь. Хочешь казаться героем и отдать свою жизнь во благо, — вздохнув, я оскалилась, присаживаясь напротив него. — Вот только я тебя разочарую, ты не умрешь. По крайней мере, не сегодня и не завтра… а возможно, и послезавтра.

От каждого моего слова, произнесенного медленно и как-то лениво, Карен то бледнел от страха, то краснел от гнева.

Глава 23

— Я буду находиться рядом с тобой днем и ночью, наносить рану за раной, причиняя тебе адскую боль, — продолжая смотреть в его глаза проговорила, опуская руку на ногу мужчины, тут же выпуская ногти и прокалывая ткань брюк вместе с плотью. — Ты будешь умолять меня о пощаде и о смерти.

По-моему, это единственное, что я могу делать, не задумываясь. Частичная трансформация — это очень удобно, особенно в подобных случаях. Когда это произошло впервые там, перед кабинетом Макса, я не сразу осознала, что произошло, и как я смогла себя настолько ранить. Позже, когда осталась одна, я долго смотрела на затянувшиеся следы на ладонях, представляя, как такое возможно? И когда уже почти сдалась ломать голову над этим вопросом, пальцы начали вытягиваться, а ноготки увеличились и стали острыми. Паники или испуга, как такового не было, а вот любопытство и небольшой восторг — да. Словно маленькое дитя, я щупала, изучала, снова втягивала и вытягивала их.

— Ты не сделаешь этого, — сказал Карен сквозь плотно сжатые зубы. — У тебя кишка тонка на подобное, — усмехнулся он кровавыми губами. — Мне рассказывали, как ты с визгом бежала из Беглых толков.

Его слова больно задели меня. Я много раз пыталась забыть тот ужас, что постиг меня в далекой лесной глуши. Пыталась смириться со своим страхом и желанием сбежать оттуда, думая лишь о себе. Много раз прокручивая в голове свое поведение в Толках, я раз за разом убеждалась в своей трусости. И сейчас, смотря на язвительную усмешку Карена, я поняла, что никогда еще за эти пять лет не чувствовала себя ужасно за тот поступок. Вот только признавать себя трусихой я не намерена, тем более перед ним.

— Ты не поверишь, на что способна мать, чтобы вернуть себе сына, — прорычала, снова вонзая когти ему в ногу и, наконец, стирая усмешку с лица мужчины.

— Ты пойдешь на убийство? — поинтересовался он, сглатывая. — И как ты будешь смотреть после этого сыну в глаза?

— Не переживай, одна никчемная жизнь не испортит мой сон, — пришла моя очередь усмехаться.

— Правда? — удивился Карен. — Даже если эта жизнь твоего ребенка? — спросил он, тут же расхохотавшись, когда я испуганно отскочила от него.

Я не имела понятия: блефует ли он или говорит правду? А может, Карен просто решил поиздеваться надо мной? В любом случае я решила больше не терять времени и, наконец, выяснить все, что он знает.

— Что ты имеешь в виду?

— Я что-то непонятно сказал? — ответил он мне вопросом на вопрос.

Все так быстро поменялось. Всего один вопрос, и теперь мне кажется, что именно я сижу на его месте, привязанная к стулу, и дрожу от страха за жизнь сына. Страх окольцевал меня, не позволяя нормально говорить, думать и даже дышать. Отчего-то мне казалось, что стоит только шевельнуться, и наступит конец.

— При чем тут жизнь моего сына? — выдохнула, наконец, понимая, что пленник здесь именно он, и, находясь в неволе, Карен не сможет навредить моему мальчику. — Рано или поздно я его найду, вот только ты этого уже не увидишь, — проговорила, снова приближаясь к нему, выпуская когти.

Я не намеревалась причинять ему вред, по крайней мере, сильный. На этот случай за стеной находились специально обученные люди. Мне просто хотелось припугнуть его, показать, что я не боюсь, но очередные слова Карена меня остановили.

— Смотри, как бы не было поздно, — усмехнулся он, сплевывая кровь.

— Ты сам сказал, что ему ничего не угрожает… — начала я, но Карен перебил.

— Да, таков был изначальный план, в котором ты должна была сдохнуть, — выплюнул он презрительно. — Но этого не произошло, а значит…

— Нет! — закричала, останавливая его и не желая слышать продолжение. — Ты лжешь! Хочешь спасти свою душонку! Вот только тебе это не поможет!

— Возможно, — хмыкнул он, переводя взгляд на дверной проем, за которым послышались приближающиеся шаги и встревоженный спор. — Вот только какой резон мне лгать? Как не посмотри, я уже не жилец, впрочем, как и твой вырод…

Он не договорил, поскольку получил размашистый удар по лицу. Я не сдержалась. Он мог сколько угодно говорить гадости обо мне или о ком-то еще, но сына я больше не позволю оскорблять! Он — единственное, что у меня есть, и терять его я не намерена!

— Не смей! — рыкнула и снова ударила.

— Карина?! — раздался взволнованный голос Глеба за спиной.

— Не сейчас! — рыкнула снова, занося руку для удара, вот только мне не позволили снова его ударить.