Хранительница

— Что теперь делать? — умоляющим взглядом смотрела на ребят. Они сочувственно пожимали плечами.

Реммир, скрипнул зубами:

— Научились, твари, за столько лет след заметать. Будем еще пробовать. Раздай шавалам вещи детей, может у них получится.

Я лихорадочно шарила в сумке, у них и нет ничего практически. Нашла Линины ленты для волос. Вещей Марка у меня не было.

Реммир кивнул, протягивая руку:

— Попробуем с тем, что есть.

И раздал ребятам. Время шло. Я впадала в молчаливое отчаяние. Ничего не получалось. Шавалы уходили и возвращались ни с чем.

Реммир подсел ко мне:

— Ничего не получается. У нас был бы хоть маленький шанс, если бы между вами была связь.

В недоумении посмотрела на него. Какая связь? О чем он говорит? И вспомнила наш разговор с Игнатом: «У каждой матери есть связь со своим ребенком. Где бы он ни был, она всегда найдет его».

Я в отчаянии обхватила голову. Ну почему я не сделала этого раньше? Почему сомневалась? Почему всегда находила себе оправдание чтобы не сделать этого, ведь в глубине души я отчаянно этого хотела. Если я их не найду, я буду всю свою жизнь помнить о своей ошибке, и, наверное, одной из главных ошибок в моей жизни.

Я подняла голову к небу:

— Помоги, пожалуйста!

Я даже не знаю, как зовут ту красивую женщину, кто она, но я была уверена, что помочь сможет только она. Ведь она сказала торопиться.

— Прошу тебя от всей своей души, подскажи путь, заклинаю тебя!

Я закрыла глаза и просидела так несколько минут. Вокруг была тишина. А что я хотела? Что передо мной постелется красная ковровая дорожка? Или волшебный клубочек появится?

Со вздохом открыла глаза, посмотрела вокруг. Ничего не изменилось. Придется ждать. Может, у животных все же получится. Ведь не может быть, чтобы ни единого запаха не осталось. От этих же тварей смердит за версту.

Вдруг я почувствовала, что мне на голову кто-то сел.

Я провела рукой по волосам, смахнув маленькую птичку. У меня не было ни сил, ни желания рассматривать её красоту.

Она, немного полетав, опять села мне на голову.

Я в раздражении опять смахнула её рукой:

— Имей совесть. Смотри сколько места для сидения, что обязательно на моей башке то приземляться? — довольно грубо сказала я, обращаясь к ней.

Она, облетев вокруг меня несколько раз, стала летать перед моим лицом туда- сюда, туда-сюда.

Да что ж такое-то? Эта маленькая пернатая засранка совершенно отвлекала меня от мыслей. Я встала, пытаясь отогнать её от себя. Она немножко отлетела, словно дразня.

— Ну, сейчас ты у меня получишь.

Когда у меня плохое настроение, я даже сама с собой не связываюсь, так как побаиваюсь, а тут мелочь пернатая дразнится. Я встала, пытаясь достать её, но та отлетала все дальше.

Улетела и хорошо. Я опять села на свое место. Не прошло и минуты, как эта маленькая гадина приземлилась мне на голову. Я в бешенстве вскочила. И начала гонять её, она отлетела в том же направлении что и первый раз.

Да что ж такое-то? Как специально. И замерла. Вот я дура! Неужели подсказка? А что я хотела? Официальное письмо? Так и так, мол, Маргарита, податель сего письма укажет вам дорогу.

Может, действительно подсказка. Реммир заинтересовано следил за моими действиями.

Я прочистила горло, прежде чем пояснить:

— Нужно идти за ней. Она укажет путь.

Он с сомнением смотрел то на меня, то на птичку. Подумал, наверное, что я с катушек съехала от нервов.

— Пожалуйста, давайте попробуем. Все равно другого варианта у нас нет, мы в тупике. Если не получится, то вернёмся на это же место.

Раздумывал он недолго, и мы двинулись за птичкой. Она отлетала, то подлетала ближе, как будто подтверждая правильность наших действий. Шли несколько часов, прежде чем наши животные заволновались. Хил подбежал ко мне, заглядывая в глаза. Мелкий шумно втягивал воздух и радостно скакал.

Они почувствовали детей. Я улыбалась, глядя на ребят. Получилось. Нашла взглядом птичку. Она летала вокруг нас, радостно щебеча, потом поднялась ввысь, раскрыв свои переливающиеся крылышки и улетела. Я успела только крикнуть её в след:

— Спасибо!

Услышала или нет, не знаю.

— Дальше найдем — уверенно сказал Реммир.

Мы сделали небольшую передышку. Поели всухомятку то, что ребята успели покидать в свои сумки, я-то об этом совершенно не подумала. А костер, по известной причине, разводить было нельзя.

Через несколько часов Мелкий стал сосредоточенным. Он замедлил свой шаг, осторожно переставляя лапы по траве. Потом остановился, сел, посмотрел на меня и тихонько рыкнул. Наш отряд остановился. Мы, шепотом переговариваясь, расселись на траве.

Реммир встал:

— Нужно двоим сходить посмотреть. Нападем, как встанут на ночлег.

— Я тоже пойду. Не успокоюсь, пока не увижу детей живыми.

Реммир поморщился. Ну да, что толку от меня? Ноль, и ходить бесшумно я не умею, но не сидеть ведь как истукан.

Мои животные встали рядом со мной, я положила руку на спину Мелкому. И, чтобы не давать Реммиру время на отговаривание, молча развернулась и пошла.