Хранительница

У меня сегодня предварительный сговор? С Ольгердом наверно. Да хоть с чертом, честное слово, лишь бы этот отцепился поскорей. А в столицу приедем, разорвать нужно будет сговор. Потом спрошу у Игната. А перед Ольгердом неудобно, честное слово.

Игнат взял меня за руку и повел. Если честно, я слабо соображала, смотря на всех недоуменным взглядом. А как это делается-то? Договор что ли какой подписывать нужно? Вот не люблю я всякие договоры подписывать, не читая.

Пока я думала, вокруг кто-то что-то говорил и, когда меня спросили, согласна ли я, автоматически ответила «да». Поднялся галдеж, начали поздравлять, а я хлопала глазами. Уже все? Так быстро? Я и сообразить ничего не успела.

Оглянулась и увидела только спины уходящих жениха и его друзей. Я обрадованно выдохнула. Нужно подойти хоть к Ольгерду, объясниться. Ведь этот бугай так просто не отстал бы. Глазами в толпе стала выискивать новоявленного жениха и почувствовала на левом запястье щекочущие ощущения. Поднесла руку к лицу и замерла. Как будто невидимый художник кистью выводил рисунок, прорисовывая мелкие детали. Самое главное, что процедура проходила безболезненно. Вот и хорошо. На душе стало легко, теперь могу спокойно добраться до столицы. Я двигалась в поисках своего жениха, когда ко мне подошли улыбающийся Игнат с Люсей.

— Ритка, поздравляем, так сказать с событием.

— Да с каким событием. Неудобно теперь перед мальчиком. Хоть объясниться с ним, успокоить.

Игнат засмеялся во весь голос:

— Ну иди, успокой. Вон он стоит — мотнув головой.

Где? Не вижу. Шутит Игнат со мной? Нашел время, блин.

— Не того ищешь, Рита.

— Игнат, я, конечно, тебя уважаю, но давай пока без шуток обойдемся. Хорошо? Меня еще потряхивает от женишка, а ты со своими шутками — я начала злиться.

— Реммир — сказал, как пригвоздил Игнат.

Что? Я заткнулась на полуслове и медленно повернулась. Реммир стоял в окружении своих ребят и рассматривал запястье. Затем посмотрел на меня. Не может этого быть! Просто не может! Может, Рита, может. И уже случилось. Я медленно подошла к своему теперь уже жениху:

— Спасибо, Вы меня очень выручили. Как только доедем в столицу, сразу же расторгнем договор. Это ведь возможно?

Он кивнул.

— Я Вам, правда, очень благодарна. Ради меня еще никто не делал благородных поступков и …

А дальше я просто не знала, что еще добавить, поэтому просто развернулась и ушла.

Дети подбежали, обняв с двух сторон. Лина тараторила, не останавливаясь:

— Ой, ма, такая рожа у этого. Я прямо испугалась — она на секунду подняла глаза к небу и продолжила:

— Ты тоже испугалась, да? Я думала, ты ему глаза выцарапаешь, если достанешь. У тебя та-а-а-кое лицо было, это что-то — и опять закатила глазки.

Я даже улыбнулась, глядя на эту обезьянку с её гримасами. Марк тоже сдержанно улыбался. Стоп. Как она меня назвала? Ма? Не буду заострять на это внимание, как им удобней, так пусть и называют. А внутри расцветало удовлетворение.

Я опять легла спать одна. Ну как одна? Когда совсем стемнело, Реммир молча лег. И его слова прозвучали как гром среди ясного неба:

— Я пришел исполнить свой супружеский долг.

Что-о-о-о? Я посмотрела на его лицо, он еле сдерживал улыбку, хмуря брови. Я засмеялась. Напряжение сегодняшнего дня все же сказалось, и я никак не могла успокоиться, смеялась, зажимая рот ладошкой.

— Когда это Вы успели мне задолжать-то?

— Сам в шоке — схватил двумя руками и подмял под себя.

Хм. В общем, он отдал долг несколько раз. Видать сильно должен был.

— Наверное, теперь я ему теперь должна долг отдавать — думала я, засыпая с блаженной улыбкой.

***

Как же хорошо просыпаться в его объятиях. Мы сонно прижимались, гладя друг на друга. В общем, кто кому отдал долг, непонятно. Мы выползли из постели, когда лагерь начал просыпаться. Столичные понятливо улыбались, глядя на нас. Реммир кивнул на своего шавала, приглашая меня присоединиться к нему. Я-то с радостью, только дети с кем поедут. Лину забрал к себе Игнат, Марка Ольгерд. Последний наклонился ко мне и шепотом сказал:

— Спасибо, что на себе не женила — и, схватив Марка под мышки, поднял на своего шавала.

Что? Ах ты гад такой. Я его еще жалела, бедненького. Между тем, Ольгерд обернулся с широкой улыбкой и послал воздушный поцелуй.

«Это он шутит так», успокоительно думала я. И тебе спасибо, недоросток, что не женился на мне. Разве я была бы такая счастливая, если б ты на мне женился?

Села перед Реммиром и прислонилась спиной к его торсу. Он приобнял одной рукой, и мы тронулись в путь.