Хранительница. Дневник мести

Он легко обвил руками ее тонкую талию. Девушка почувствовала себя загнанным в клетку зверьком. Брентон тут же понял свою ошибку и ослабил хватку.

– Прошу, выслушай меня. Я больше не могу держать эти чувства в себе.

И тут Эллин словно ударилась о твердую стену. Она вдруг четко и ясно осознала правду. И она ей не понравилась. Все догадки подтвердились, и девушка впервые оказалась в ситуации, из которой не знала выхода.

– Ты как прекрасный цветок, искренна и так невероятно красива. Я годами оберегал эту наивность в твоих глазах, годами сражался против целого мира. Хоть и понимал, что моей ты никогда не станешь. И я знаю, что твое сердце еще не способно понять моих чувств к тебе. Но хочу, чтобы ты знала. Я твой. И я навеки буду принадлежать только тебе.

Признание Брентона, который был старше Эллин на целых пятнадцать лет, словно гроза среди ясного неба, сбили ее с толку. Девушка даже боялась смотреть ему в глаза. Но чувствовала, что он прожигает ее взглядом. Толика надежды все же в нем была. Но Эллин понимала, что должна погасить ее во чтобы-то ни стало. Иначе быть беде.

– Наставник, придите в себя. Не рушьте понапрасну свою многолетнюю репутацию ради чего-то такого. Оно того не стоит.

После этих слов Эллин ушла, оставив обреченного Брентона наедине со своими несбыточными мечтами. Его мир рухнул, а она оставила его среди руин.

Теперь они стоят посреди зала и бояться встретиться взглядами. У этой неловкости есть причина. Теперь их отношения не будут прежними.

Розалин прожигала наследницу взглядом карих глаз, ожидая, что та попадется на уловку и начнет дерзить в присутствии отца. Но Эллин была слишком умна для этого.

– Конечно, я не хотела быть грубой. Если хранитель сочтет ваши действия верными, я не смею перечить.

После слов дочери лицо Бастиона просияло. Хранитель поселения очень любил своего единственного ребенка, особенно, когда Эллин подчеркивала его статус, как сделала это сейчас. Гнев Розалин возрос стократно.

– Хранитель, мы уже усилили охрану границ. Но нужно быть осторожными. В любой момент маги Красного лотоса могут выкинуть что-то еще.

– Отправьте письмо леди Амелии. Она должна предупредить своего хранителя об опасности. Если Красный лотос совершил нападение, они попытаются сделать это снова, – приказал Бастион.

Тогда в зале стало шумно. Советники начали перешептываться, создавая гул. Эллин заметила, что ее мать сидит в стороне и абсолютно безучастна. Госпожа Сеона в грациозном молчании наблюдала за происходящим, и делала выводы.

Она относилась к тем женщинам, которые отличаются особой утонченностью и сдержанностью. Ее благородство всегда подтверждалось благими делами. Сеона потратила всю свою жизнь, на помощь окружающим, исцеляя магов, и, вселяя в них надежду.

Свет ее души передался дочери. Эллин была также чиста помыслами, но в своем характере прекрасно сочетала еще и смелость, и упорство, доставшиеся от отца.

Другими словами, в ней были все необходимые для лидера качества. Однако, она была не так сильна, как ее предки. Или же она так думала. Эллин долгие годы трудно давалась магия. На поле сражений, она часто проигрывала своим сверстникам, из-за чего подолгу переживала. Иногда, девушка даже думала, что не достойна быть частью этой семьи и, сбегала в лес, где пряталась в старых руинах.

Это место стало для нее вторым домом. Оно мало кого интересовало, поэтому здесь можно было найти уединение.

Так и сейчас, Эллин предпочла бы спрятаться в своем укромном месте, чем слушать гул совещавшихся между собой магов. Девушка постаралась сосредоточиться.

– Нужно разбить еще один лагерь по направлению к ущелью Истины. Сегодня, когда мы с Дэвикой были в лесу, мы заметили, что маги из Красного лотоса подобрались в плотную к Большому холму. На их стороне дежурит не меньше двух десятков часовых. Это не просто так, – предложила Эллин.

Ее звонкий голос эхом разлетелся по залу. Маги вытаращили на нее удивленные глаза. Они никак не ожидали участия Эллин в собрании, так как она редко позволяла себе громкие высказывания. Все потому, что так и не смогла почувствовать себя истинной наследницей.

– Они нас боятся, вот и расставили везде своих псов, – заявил Джон.

Мужчина был ровесником Бастиона и считался уважаемым советником хранителя. Но на деле, очень часто делал поспешные выводы, и любил, чтобы ему подчинялись.

Эллин, как преемницу своего отца, он никогда и не рассматривал. Отчего относился к ней с пренебрежением. И, не редко, позволял себе чрезмерную категоричность в разговоре с ней.

– Не стоит недооценивать врага, – вступилась за дочь Сеона. – Если у нас есть возможность укрепить позиции, нужно это сделать.

И Бастион, как часто это было, послушал жену. Он отдал распоряжение отправить подкрепление к ущелью Истины. И хотя Джон все оставшееся время испепелял Эллин недовольным взглядом, девушка была рада, что к ней прислушались.

После собрания все разошлись по своим комнатам, и, лишь Эллин не хотела сидеть в поместье. Она воспользовалась тем, что все легли спать, и, забрав из конюшни свою лошадь, отправилась к руинам.