Хранительница (СИ)

— Если хочешь, можешь сказать, что среди нас есть целитель, — предложила.

— Ты уверен? — глядя на меня, с сомнением протянул Ротмир.

— Итак, уже почти раскрылись, может, кого и спасём, — пожала плечами я.

— Хорошо, — кивнул он и отошёл к мужчинам.

А я смотрела на них и замечала, как один припадает на ногу, другой подозрительно прижимает руку к боку, третий морщится, наклоняясь. Так что работа у меня будет, без сомнений.

Пока мы стояли в стороне и рассматривали мужчин, последние разделились, и самые здоровые, на мой взгляд, поскакали в хвост колонны.

А ко мне подошёл отец.

— Всё готово, где будешь устраиваться?

— Могу и здесь. Мне всё равно.

И пошли пациенты нескончаемым потоком. Организмы сканировать не стала. У меня же не было целью вылечить всего человека, только лишь убрать последствия битвы. Даша с Элеонорой находились рядом, разрабатывая и улучшая магическое зрение. На остальных я не обращала внимание.

Оторвалась от своего конвейера, когда меня тронули за плечо. Оглянулась. Анзор стоит, серо-зелёный. Подскочила.

— Куда ранили? Где болит? — разволновалась я. Ведь, как-никак, с ним я больше всех контактировала и грызлась. Без него будет скучно, привыкла к постоянным пикировкам.

— У меня пустяки, — махнул он рукой. — Но в последней повозке есть погибший и тяжелораненая. Нужно спешить. Может, Вы сможете хотя бы женщину спасти, — потухшим голосом пояснил он.

Мы подскочили.

— А где отец? — поинтересовалась Даша, оглядываясь.

— Не знаю, но опасности больше нет и нам нельзя задерживаться, если хотим успеть спасти.

Мы стояли в кучке и, дружно оглядываясь, искали отца.

— Ладно, — приняла решение я. — Розочки, — обратилась я к змейкам, глядя на них. — Вы охраняете семью.

Они синхронно кивнули. (Как интересно, слышат меня. А чем?)

— Передадите Ротмиру, где нас можно найти, — попросила мама какого-то мужчину.

Тот кивнул. Мы уже не скрывались слишком сильно. Каждый видел наши светлые глаза и додумал всё остальное. Всё понятно без слов.

Итак, мы поспешили к последней повозке, попутно разглядывая следы нападения. Что интересно, лошади почти не пострадали, только потом придётся у нескольких стрелы повытаскивать и залечить раны.

— А не в последней ли повозке ехали наши вчерашние знакомые с детьми? — отвлекла меня от размышлений Даша.

— Я тоже об этом думаю, — вторила ей мать.

А меня словно молнией ударило.

— Там же один погибший. Это Алекс? — повернулась я к Анзору. — Не ребёнок?

— Да, ты прав, дети не пострадали, — подтвердил мужчина. — Я поэтому вас всех и позвал. Там ещё кое-что интересное есть.

— Побежали? — предложила я. — Ты, ты и ты, — указывала я пальцем на цветы, — остаётесь с мамой. Хоть волос упадёт с её головы, сожгу, — пригрозила я им. — Остальные за мной.

— Мам не волнуйся, ничего с нами не случится, — уже Элеоноре. — Этот обещал, что всё зачищено и опасности нет.

Она неуверенно кивнула, и мы рванули.

— Надеюсь, стрелков тоже ликвидировали? — вспомнила я начало нападения.

— Обижаешь, — надулся брюнет.

— Нет, просто спросил, чтобы удостовериться.

И тут мы подбегаем к телеге, и не верим своим глазам.

— Ох, ты ж… — не смогла сформулировать свою мысль Даша.

— Маги! — продолжила я за неё. — Тёмные, и маги.

— Ага. А я что говорил, — растянулся в улыбке сопровождающий.

Картина, представшая перед нами, была интересная. На потрёпанной бурей повозке, среди кучи всевозможного барахла сидели, зажмурившись, знакомые мальчики и обнимали друг друга. Но не это шокировало нас, а купол, накрывающий их. Вполне себе видимый, переливающийся всеми цветами радуги, а вокруг него торчали и валялись стрелы. Оглядевшись, заметила женщину, дышащую надрывно, с хрипами, нашпигованную стрелами. (Вот звери.) Подбежав, быстренько приложила руки и начала сканирование организма. Дети были забыты. Сидят и сидят. Попробуй их оттуда вытащить. А мать их умирает. Диагностика показала, что пробито лёгкое, желудок, повреждены артерии и мягкие ткани. Сильное внутреннее кровотечение. За что браться, не знаю, а счёт идёт на минуты. Вдох-выдох. Поехали. Что важнее? Лёгкое или артерии? Без понятия. Я не врач, но кровь вытекает, значит, первыми будут артерии. И пошло педантичное нахождение каждого разрыва, и его устранение. Очнулась, когда подошла мать и спросила: «Ну как?»

— Не знаю, — ответила я правду. — Слишком много различных поражений и внутреннее кровотечение вдобавок.

— Да, это и видно. Столько стрел. Как ещё жива, осталась, — отозвалась Даша.

Глянула, все стоят и на меня смотрят.

— Я ничего не обещаю. Мне нужно учиться. Что важнее лечить, не знаю. Как бы не было поздно, — говорю, а сама берусь за стрелу и пытаюсь протолкнуть её внутрь, чтобы с обратной стороны уже вытащить. А сил нет.

— Давай я, — рядом присаживается Анзор. — Говори, что делать.

— Перевернуть аккуратно на бок и протолкнуть стрелу, чтобы наконечник вышел с другой стороны.

— Понял, — по ходу моего монолога выполнял нужные действия мужчина.