Хранительница (СИ)

— Мы вынуждены вам отказать в обслуживании, для таких как вы есть свои заведения, соответствующие вашему статусу. Просим больше не показываться. «Светлый путь» не для вас, иначе я буду вынужден сообщить, куда следует, о нарушении наших прав.

— Вы понимаете, что сейчас оскорбили семью магов? — не поверила я своим ушам.

— Это угроза? — перешёл на фальцет блондинос.

— Нет, что вы, просто констатация фактов, — ёрничала я, соображая, как срулить отсюда, не потеряв марку.

Бросив это неблагодарное занятие (пусть думает, у кого голова большая), развернулась к семье.

— Все за мной, найдём повеселее местечко, в этом склепе даже мухи от скуки дохнут, а у нас вечеринка намечается, — растянула губы в улыбке. Ротмир, казалось, только этого и ждал. Схватил в охапку мать и направился к выходу.

— Советую не возвращаться к нам, — не унимался администратор, идя за нами и всем своим видом показывая, что выиграл битву.

— Ноги моей больше не будет в вашем заведении, — парировала я, притормаживая немного, чтобы мужчина понервничал. — По крайней мере, пока не сменится политика и владелец.

— Ха. Этому не бывать никогда. Мы первые в городе и единственные.

— Как вы не понимаете, свет тоже бывает разным, — попыталась ещё раз донести до него свою мысль. — Вы пропускаете по внешности, но внутри половина ваших посетителей гнилые, чёрные. Нельзя же так, — вырвалось у меня с болью изнутри.

— Не тебе меня учить, — ехидно осадили. — Открывай свой и корми всякую шваль и бедноту.

— Битва проиграна, но не война, — вздохнула я с сожалением о несправедливости мира.

Ротмир уже поймал извозчика, и мы загрузились. Блондин же до последнего стоял на крыльце и, не сводя с нас глаз, бухтел. Весь смысл словоизлияний можно было передать одной фразой: «Ходят тут всякие».

На душе было пакостно, и гадко, будто облили дерьмом. Все молчали и только мама иногда всхлипывала. Нужно было сказать кучеру, куда ехать, но никто не изъявлял такого желания.

«Нет, никто не испортит нам вечер», — приняла я для себя решение.

— Уважаемый, — обратилась я к извозчику, развернувшись, похлопав его по плечу.

Тот немного ошалел от такого обращения, но быстро очухавшись, спросил: «Куда Вас отвезти, господа хорошие?»

— Туда где весело, хорошо кормят и можно потанцевать, — закинула я удочку. Ведь возничий должен по идее знать все точки.

— Кхм. А эта ресторация чем не угодила таким красивым девушкам, — прищурившись ухмыльнулся он.

— Ой! Да это тухлое болото? Я вас умоляю! Весь вечер смотреть на кривые рожи светлых? — включила я Сару. — Не удивлюсь, если завтра всё плесенью покроется, уже сегодня вонь стояла несусветная.

Отец оторвался от матери и, прищурившись, строго глянул на меня, понимая, что я такое отношение не стерплю и уже замыслила что-то недоброе по отношению к той забегаловке.

Его взгляды не пробили мою броню, и язык продолжал молоть всякую чушь.

— Хотя, может и не плесенью там пахло, но точно чем-то пропавшим, — пошла на попятный я.

Кучер весь подобрался, понимая, что здесь и сейчас получает новость из первых уст так сказать, которую ещё никто не знает.

— Представляете! — перешла на заговорщический шепот. — Мне говорили, что в таких закрытых заведениях едят даже пропавшие яйца, только что вылупившихся цыплят, полностью, и жареных тараканов. Это считается деликатесом, — протянула я, округляя глаза якобы от ужаса, и стараясь не засмеяться.

На лицах всех был написан шок, сменившийся брезгливостью.

— Настоящих тараканов? — прошептал Ивар.

— Ага. Это ж как нам повезло сегодня, а то представьте, подали бы нам какое-нибудь утончённое блюдо, типа сырых рыбьих глаз на палочке и пришлось бы, есть, чтобы не ударить в грязь лицом.

— Ого, — Карл тоже был впечатлён этой кухней. — А что ещё едят светлые? — его глаза загорелись.

— Лягушачьи лапки, улитки, пророщенные зёрна, — вспоминала я высокую кухню прошлой жизни.

Наступила минута молчания. Первым отмер кучер.

— Я как-то в детстве на спор с друзьями съел червяка, ужасный вкус, скажу я вам.

— Вы что? Его раскусили? — не поверила я своим ушам.

— Да, а не надо было?

— Конечно не надо. Можно было просто проглотить и пускай желудок дальше сам переваривает, — давала я мастер-класс по поеданию ползучих гадов.

Расширившиеся глаза и отвисшие челюсти родни послужили для меня своеобразным стоп сигналом. «Куда тебя несёт родная!»

— Ты тоже глотала червя? — не унимался Ивар.

«Да что б тебя».

— Не на спор. На слабо. Я же девчонка, значит, не смогу. Вот и показала, что смогла, — призналась скрепя сердце.

— Как много мы о тебе не знаем, — прошептала Элеонора.

— Может, уже поедем? А? — попыталась я закруглить эту тему.

— Вам точно туда надо? Это место не для нежных и светлых барышень, — попытался отговорить нас мужчина.

Но нет, русские не сдаются! Сказала веселиться, значит веселиться.

— Вези, — утвердительно произнесла я в предвкушении.