Хребты Безумия

Порой у него срывались с языка отрывочные слова: «черная яма», «резной ободок», «протошогготы», «пятимерные массивы без окон», «неописуемый цилиндр», «древний маяк», «Йог-Сотот», «первичный белый студень», «цвет вне пространства», «крылья», «глаза во тьме», «лестница на Луну», «первоначальные, вечные, бессмертные» и прочая бессмыслица; но когда наступает просветление, он от всего этого отрекается, ссылаясь на мрачную, полную необычных идей литературу, которую читал в юном возрасте. Надо сказать, Данфорт — один из немногих, кто осмелился дочитать до конца источенный червями том «Некрономикона», который хранится под замком в библиотеке колледжа.

Когда мы пересекали горный хребет, высоко в небе и вправду наблюдалось бурное перемещение паров; я не видел, что делалось в зените, но допускаю, что завихрения ледяной пыли принимали там странные формы. Остальное вполне могло дорисовать воображение — ведь Данфорту было известно, насколько живо отражаются иной раз в атмосфере отдаленные картины, как преломляют лучи и увеличивают изображение такие вот слоистые, подвижные облака. И потом, эти жуткие образы появились в его намеках не сразу, а лишь после того, как в памяти ожило прочитанное. Одного-единственного взгляда попросту не хватило бы, чтобы столько всего воспринять.

А в тот миг он выкрикивал лишь одно слово, безумное, однако имевшее слишком понятный нам источник: «Текели-ли! Текели-ли!»