Хрен знат

- Ты знаешь? - голос Сереги дрогнул, - ожесточился. Сам себе сказал, что не сдамся. Не дам ни единого повода, чтобы меня в детский дом упекли, или вернули отцу. Эту комнату... я ее два раза на дню с щёлоком пидарасил, каждую пылинку сдувал. А так... что приготовил, то съел. Как постирал, погладил, так и пошел в школу. Каждые две недели, приходила тетка с материной работы, та самая, библиотекарь, приносила немного денег. Через нее мать передала, чтобы не вздумал ничего сообщать бабушке с дедушкой. Несколько раз приезжали Машкины, соседи по отцовской квартире. Готовили человеческую еду. Вот только он сам, не нашел времени, или не захотел...

Слушая эту исповедь, начинал понимать, почему мать и Серега вернулись с Камчатки порознь, с разницей в две недели. Он доказал свою взрослость. Мальчишку, который полгода был хозяином в доме, не страшно отправлять в санаторий за тысячи километров. Даже на два потока.

- Соседи иногда помогали, - рассказывал старший брат, - даже незнакомые люди. Бывало и так, что без них никуда. Вот, помню, ближе к зиме, дрова у меня в сарае закончились. Сходил я в контору, выписал, а после уроков поехал на склад. До вечера отстоял в очереди. Когда впереди оставалось пять или шесть человек, учетчица захлопнула амбразуру и говорит:

- На сегодня, товарищи, все! Работа закончена.

И такая меня, Санек, досада взяла! Не времени жалко, которое потратил впустую, а денег, что уйдут на автобус. Это ведь, надо еще обратный билет покупать, еще раз сюда приехать, а я на цветы мамке копил. В общем, наладился вместе со всеми на выход, а тут учетчица меня догоняет и шепчет мне на ухо:

- А ты присядь, подожди.

Молодая девчонка, зеленоглазая, рыжая. Мамка потом сказала, что это ее ученица. Ну, я тогда этого не знал. Сижу, жду. Радости во мне никакой, тревога одна. Ну, как, думаю, скажет: "Ты почему без взрослых?", и позвонит в милицию.

Вышла она на улицу, позвала мужика в фуфайке, как я понял, шофера, и говорит:

- Я тебя за то дело прикрыла? Теперь ты помоги. Вот, видишь мальчишку? Он тебе покажет дорогу. Разгрузишься там, куда он покажет, и не возьмешь с него ни копейки. А я уж найду способ проверить.

Всю дорогу мужик плакал, жаловался на нехватку бензина, грозился, что не доедем. Но сделал все, как приказала учетчица.

Дрова только от сарая далеко раскатились. Не думаю, чтобы это он специально. Поленья тяжелые, круглые, по-другому самосвал не разгрузишь. Посмотрел я на эту кучу, и радость пропала, что целый рубль сэкономил.

Пришлось впрягаться. Людям-то не пройти, не проехать. И так жалко себя, такая тоска на душе, хоть криком кричи. А попросить кого-то помочь, гордость не позволяет. Нет, думаю, плохо вы меня знаете. Буду таскать до утра, умру здесь, а пока последний кругляк в поленницу не уложу, не уйду!

Осень, темнеет быстро. На улице еще ничего, а вот в сарае уже, приходилось ориентироваться на ощупь. Тут смотрю: пришел сосед с первого этажа, принес, подключил переноску. Потом подтянулся другой, третий, четвертый, одноклассник с соседней улицы.

В общем, пришел я домой далеко за полночь. Какие там, на фиг, математика с физикой, сразу уснул.

Так вот, и жил. Соблазнов, конечно, море. Деньги в руке, ты им хозяин. Хочешь, купи шоколад вместо картошки и хлеба. Хочешь, учи уроки, не хочешь - иди гулять. Учебу, конечно, подзапустил, но на двойки не съехал...

Серега ушел в расстроенных чувствах. Чуть не забыл у меня блок сигарет "Тройка". Он, собственно, за куревом и ходил. На нашей базе дешевле. А ко мне заглянул потому, что недалеко. От бывшей "Заготконторы", прямиком через железку, и тут.

Прощаясь, сказал:

- Нет, правильно мамка сделала, что тебя с собой не взяла.

Может быть, он и прав. Только я ему все равно завидую до сих пор.

После обеда дед завалился спать. Я в его возрасте тоже любил это дело и частенько припухал на диване под мерное бормотание телевизора. Даже чашка крепкого кофе не бодрила, а действовала наоборот, как снотворное. Наверное, "тихий час" в пионерском лагере придумали для детей не женщины, а мужики сорокоты, в силу особенностей своего организма. Две недели назад, я даже в мыслях не мог допустить, что после борща и вареников "с сыром", буду вот так вот, лежать и таращиться в потолок. А попробуй-ка тут усни, когда каждая клеточка тела рвется на волю, в рост!

Я лег поверх одеяла, убавил громкость нашей радиоточки, открыл на закладке томик Лазутина и погрузился в мир когда-то прочитанного. С точки зрения прожитой жизни, текст обретал новые краски, образы, иные ассоциации.

Диктор мне не мешал. За годы, проведенные в радиорубке, я научился игнорировать ненужную информацию, извлекать из эфира самое ценное. Прежде всего, меня интересовал футбол. Я, конечно же, помнил, что в международных рейтингах, сборная СССР никогда не опускалась ниже пятого места, но результат все равно превзошел самые смелые ожидания. Во втором тайме наши дожали французов, забив в их ворота три безответных мяча, и выиграли со счетом 4:2. Стрельцов, кстати, и сам забил, и отдал две голевых передачи.