Хрестоматия по сравнительному богословию

Церковь становится церковным государством – вот подходящая адекватная формула, раскрывающая внутренний смысл римского учения. Недаром из уст одного просвещенного германского католика мне пришлось слышать следующие слова по поводу изложенного ему мною православного учения о Церкви: «У вас учение о Церкви – мистическое, а у нас, – тут он приостановился на одного мгновение, – юридическое». Но адекватны ли законнические, человеческие представления тайнам Божиим, совершающимся в Церкви? Это юридическое понимание Церкви не соответствует ни опыту жизни церковной, ни учению апостольскому ни преданию отцов. Совсем другие тона звучат нам, например, из Послания апостола Павла к Ефесянам и из толкования к нему Златоуста. Тело Церкви созидает себя самого в любви, при действии в меру каждого члена (ср.: Еф. 4, 16). И далее апостол говорит: …все покорил Бог

под ноги Его (Христа), и поставил Его выше всего, Главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1, 22–23). Церковь есть Полнота Его, Наполняющего все, то есть Главы своей – Христа. Другими словами: в безмерном снисхождении Своей любви Он сделал так, что мы, члены Тела Его, Ему, самодовлеющему, Ему, Владыке и Господу, не имеющему ни в чем нужды или потребности, но все наполняющему Собой, становимся нужны для полноты Тела Его, которое есть Церковь. «Таким образом, – заключает Златоуст, – только тогда достигает Глава совершенной полноты, только тогда получится совершенное в полноте Тело, когда мы все будем объединены и теснейшим образом связаны друг с другом» (Слово 3 на Послание к Ефесянам). Итак, все мы, члены Тела Христова, призваны к живому, органическому

участию в жизни Церкви, дабы держась единой Главы – Христа, все тело, составами и связями бидичи соединяемо и скрепляемо, росло возрастом Божиим (ср.: Кол. 2, 19).

Вот это – церковное учение! Впрочем, учение о Церкви как о великом организме, как о мистическом Теле Христовом не умерло всецело – как ни противоречит оно монополизации со стороны папы жизненных функций Церкви – и в католицизме.

Фактически и для римского католика жизнь Церкви есть все-таки в значительной степени жизнь органическая, несмотря на все притязания курии, на весь внешний юридизм. Ибо участие в Таинствах и в жизни молитвенного общения не есть ли тем самым участие в великой органической жизни? Но в сознании это бывает затемнено. Впрочем, теперь, в последнее время, идея Церкви – великого организма с особой силой пробуждается в католических душах, преимущественно же в Германии, особенно в кругах близких к бенедиктинскому ордену а также руководимой ими верующей молодежи.

На эту общую с католиками почву следует нам становиться, чтобы показать им, что их учение о непогрешимости в Церкви папской власти и о папских функциях противоречит общецерковному, апостольскому, а потому (как мы видим, например, из писаний Romano Guardini [Романо Гуардини] и представителей «литургического движения» германских католиков) фактически нередко и их собственному – учению о Церкви. Учение апостола Павла о Церкви, казалось бы, общая для нас с католиками предпосылка, более того – оно в самом деле есть для многих католиков глубоко ощущаемая и горячо исповедуемая истина, как и для нашей Церкви. Но в своей дальнейшей системе римский католицизм не остается верен этому своему собственному – общему с нами – обоснованию жизни церковной.

Отклонение от этого русла древнецерковного мистического

восприятия Церкви как единого живого организма, где истина раскрывается Духом Божиим братьям, укорененным в жизни любви и в жизни Духа, под единым невидимым Главою – Христом, облегчается для римского католицизма тем, что сам папа, сама папская власть воспринимается им – в ущерб Церкви, в ущерб истинному, основному восприятию ее – мистически. То, что принадлежит Церкви, берется у нее и дается папе: «ех consensus Ecclesiae [с согласия Церкви]». Более того: то, что принадлежит Христу, переносится на него. Этим объясняются те восторженные, возвышенные характеристики папской власти, которые встречаем у римских католиков.

Так, один из видных французских католических прелатов-богословов – M-gr Prunel [монсеньор Прюнель] пишет про папу в своем «Cours superieur de religion» «Le pape l’etre unique a quil’on attribute des honneurs presquedivins». (“Папа единственное в мире существо, которому приписывают почти божеские почести”) и еще несколько дальше: «I’eclat de sa majeste surhumaine». (“…блистание его сверхчеловеческого величия”).