Христианин в светской школе

Несколько лет втолковывая матушке основы энергетики, я раз за разом убеждался, что все мои слова потрачены впустую. Честно говоря, я уже не знал с чего начать, чтобы научить матушку сохранять и копить свои силы. Казалось, что у нее, как у героя одного американского романа "Черви" про зеленых беретов "нет сил стать сильной". И только сейчас я стал обнаруживать те ее ошибки, в которых она могла избежать напрасной траты своих сил, поняв почему не мог найти эту причину - эти ошибки совсем не казались грехом: она постоянно делала чужие дела. Выдалось время отдыха - она начинала чертить Кире словарь. Дома был завал - она посвящала день солению рыбы на три семьи - и на наших родственников, вместо того, чтобы отвезти эту рыбу родственникам замороженной. Из-за этих "мелочей" ей самой не оставалось ни сил жить нормально, ни времени, чтобы переделать свои дела. Я уже начал чувствовать, когда она занимается не тем, чем нужно: в доме сразу наступала тишина, а меня вытягивало туда, откуда из нашей семьи уходила сила.

Именно сейчас я смог сформулировать в уме то, что давно уже замечал. Бессознательное, так же как и сознательное воровство энергии неспасенным родственником или другим человеком, оголяя физическое тело того, кто не может подумать как правильно ответить, принуждают его

лишний раз освобождаться от лишней тяжести в желудке, кишечнике или мочевом пузыре. Не можете, родственники, перебороть свое любопытство, которое вам дает одни проблемы в общении, так еще и заплатите за то, что ваш родственник, сбросив лишнее, которое ему совсем не лишнее, вещество тела, вынужден будет восполнить его едой. Так я получил ответ на вопрос почему в психозе в 1993 году я по несколько раз в день ходил в туалет, буквально бегал, в 90 % раз впустую. Общаясь тогда я не мог оценить действительную необходимость задаваемых мне вопросов, так же как и свои ответы.

Торопясь перед Богом, я спешил издать свою эту книгу, как оставив ее на распечатывание и готовясь утром отнести ее в издательство, я пришел за ней к Сереже Бурашникову. Но он встретил меня хмуро. С таким же почти лицом, как и при выныривании на Зее, о чем речь пойдет дальше. Только сейчас оно было, правда, посветлее. Сейчас ведь я не принуждал больше его нырять, как тогда.

Он мне сказал, что начал читать написанное, но оно никуда не годно, так как читать невозможно. Все было написано в строго хронологическом порядке, и так, что просто читать неинтересно. Эго-биография, как сказал Б.Ш. Раджниш о своей биографии, если бы начал писать ее сам. "В конце,- сказал Сережа, - есть только просвет в этом отношении". Именно когда у меня начался сдвиг, описанный в самом начале книги.

Меня переубедил, не он, а Дух, который начал сопровождать Сережино мышление, так как я почувствовал, что мое упрямство -я не знал как отнестись к его совету, заставило начать Сережу думать обо мне, как о психически больном. А так как у меня договор с Екатериной Владимировной Ереминой - издателем - оставался, я принес ей книгу "Путь ко Христу", которая лежала у меня написанной с прошлой зимы.

Когда я отнес книгу в издательство, мне пришел ответ что скрывалось под тем ужасным чувством, а не видением, как я написал в ней, под словом "сатана". Я хотел было кинуться забирать из издания книгу, чтобы исправить ее, но Дух меня не пустил, как я понял после, потому что пережитое я бы выхолостил настолько, что оно потеряло бы всякий смысл.

Теперь я получил ответ на вопрос почему я предложил сестре в помощники ее убийцу. Сестра занималась коммерцией, и два раза я ездил на Сахалин, помогая ей. Но в эти разы меня Дух не выпускал из дома и, едва я начинал собираться, как сборы заканчивались моим отказом, так как мои проблемы загоняли меня в медитацию, которой я тогда занимался, и

мне становилось не до работы.

Этого работника, который ухмылялся, когда я рассказывал ему о возможностях человеческой психики, считая меня за простофилю за открытость, и упрекал, спрашивая, почему никто, в том числе и я не навестил его за 5 лет тюрьмы ("он что друг х...й?"), я знал слишком хорошо, чтобы его предлагать сестре в помощники, но однажды, у меня это просто сорвалось с губ, и язык не поворачивался сказать обратное. Я замер от ужаса, так как, зная доверчивость сестры, понимал, что это - запуск кое-кого кое-куда. Что сестре, чтобы узнать человека, нужно один раз сходить с ним в разведку, или поездку, а не посмотреть, как он входит в помещение, что только нужно некоторым людям. Но с другой стороны голова была окутана такой эфорией, что оставалось теперь только поверить в то, что она все-таки умеет думать, чтобы понять насколько можно этому человеку доверять. Эта разведка закончилась для нее болезнью, победить которую она не смогла.