Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

Несмотря на явные успехи в изучении христианских древностей Востока, которые не могла зачеркнуть даже война, ученым России хотелось большего. Казалось, что активность ее научных учреждений уступает зарубежным; что правительство недостаточно поддерживает их усилия и в целом они не отвечают «геополитической» напряженности момента, высоте встающих перед наукой и страной задач. Очень характерна записка 1911 г. востоковедов В. Н. Бенешевича, Б. А. Тураева и Н. Я. Марра о необходимости создания специального периодического органа для исследований христианского Востока, где они писали: «Изучение христианского Востока является в настоящее время одной из тех задач, над успешным выполнением которых западноевропейская научная мысль трудится особенно интенсивно и планомерно… Образованы богатые общества, не жалеющие средств на археологические раскопки…. на печатание исследований…. открыты кафедры и целые факультеты… основаны издания. Руководящую роль при этом играют интересы не только чисто научные, но и практические: стремление к религиозному, политическому и экономическому преобладанию на Востоке; католическое духовенство чрезвычайно сильно представлено в рядах западноевропейских исследователей христианского Востока. Русская наука стоит в стороне от описанного движения… русские ученые очень далеки от служения практическим целям». (ХВ. 1912).

С позиций сегодняшнего для, при любых упущениях и сложностях, общая картина русских исследований на христианском Востоке в 1880 — 1910-х гг. выглядит резким и крутым подъемом (или даже стремительным взлетом). Другое дело, что перспективу ее развития исказили, как и всю жизнь страны, Мировая война и революция. Прекрасные начинания не получили прямого продолжения. Научный путь и сама жизнь исследователей, с какой бы стороны границы они ни остались, оказались непоправимо разделенными на две половины — до «катастрофы» и после.

4. На переломе

История исследований византийских церковных древностей русскими учеными в послереволюционный период заслуживает специальной работы, пока еще не написанной. Однако все яснее как высокая судьба наследия, оставленного замечательной дореволюционной византинистикой, так и трудности, которые ей пришлось пройти после революции. Если исследования церковных древностей смогли уцелеть и по-своему успешно развиваться в России вопреки всем идеологическим переменам, даже в период отрицания и прямых преследований 1920-30-х гг., то произошло это в первую очередь благодаря источниковедческим основам, которые были выработаны на рубеже XIX–XX вв. Они не были окончательно сформулированы в каких-то специальных методических трудах или учебниках. Но зато они выражались ясно и убедительно в читавшихся курсах, а главное — в конкретных исследованиях, которые в огромном количестве осуществлялись и публиковались с конца 1880-х по начало 1920-х гг. Решающая роль в этом процессе «закладки основ» принадлежала кружку ученых, сложившемуся вокруг основоположника русской (и в значительной степени мировой) школы художественного византиноведения и археологии, Никодима Павловича Кондакова (1844–1925).⁷⁰ Археологических исследований они, правда, почти не вели, ограничиваясь в натурных исследованиях научными путешествиями и работой в музеях. Однако в отношении выработки строгой методики анализа роль их столь велика, что хотя бы о некоторых участниках кружка необходимо сказать несколько слов.