Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

В очень большой степени это касается, конечно, и «вторичных» реликвий (они сами и археологические сюжеты, с ними связанные, невероятно многочисленны, но работа с ними на современном уровне пока Не формализована). Реликвии обретали и теряли, ими делились и их похищали, их подлинность удостоверялась чудесами, их «подделывали» и разоблачали, их хранили и украшали, ими благословляли. Они породили Целые огромные отрасли художественно-ремесленной промышленности поздней античности и средневековья, изготовлявшие евлогии всевозможных форм из самых разных материалов: прежде всего фляжки и «ампулы» для хранения святой воды, мира и других чудотворных жидкостей (стеклянные, керамические, металлические); миниатюрные иконы (каменные, стеклянные, металлические); значки, пряжки и многое другое. Для их хранения создавали фантастически сложные комбинации сосудов с экранами, иконных окладов, реликвариев и всевозможных монстранцев, используя весь спектр материалов от золота, скорлупы страусиных яиц и хрусталя до обычного дерева и камня. Изображения на них, или их собственные формы, стали важным источником иконографии и позволяют восстановить облик давно разрушенных архитектурных сооружений, утраченных икон и других памятников.⁴³

В западной историографии эта общность артефактов получила даже специальное название «паломнического искусства», для его изучения собирают международные конференции и конгрессы, издают многочисленные сборники и чрезвычайно обширные корпусы предметов (например, свод X. Бушхаузена по реликвариям, А. Фролова по ставротекам и др.: Braun, 1940; Frolow, 1961; Frolow, 1965; Buschhausen, 1971; Hahn-loser, Brugger-Koch, 1985; BP). Все больше внимания привлекает это искусство и в России.⁴⁴

Мы уже не раз касались истории реликвий в предыдущих главах, говоря о Палестине и Англии, Италии и Африке. Специальный «археологический свод» по реликвиям, в том числе по реликвиям Константинополя, был бы чрезвычайно интересным чтением, но, к сожалению, до его составления еще далеко, если не считать работ Дж. Маджеска, в которых он опирается на тексты «хождений». Главными реликвиями столицы Византии стали в конце концов предметы, связанные с культом Богородицы, но их «археология» как вещественных памятников пока не изучена, поэтому мы ограничимся немногими имеющимися археологическими примерами.

Камень «помазания».

Константинополь обладал не только останками святых, но и массой интереснейших вторичных реликвий, в основном утраченных после захвата города турками. Следы одной из них обнаружили на рубеже 1950-60-хгг. при работах внутри известного комплекса церквей монастыря Пантократора. Он образован двумя последовательно построенными в 1120-х гг. четырехстолпными храмами, промежуток между которыми заполнен бесстолпной капеллой-усыпальницей Комнинов (Иоанна II, его жены Ирины, Мануила I). Автор работ, А. Миго, описывая пол, вымощенный сложной мраморной мозаикой, указал в аркаде, соединяющей главную (южную) церковь с центральным надгробным храмом св. Михаила, странное углубление. В вырубке лежали три мраморных блока, каждый с двумя парными квадратными пазами, залитыми свинцом, следами стоявших здесь когда-то опор (Megaw, 1963). В этом месте источники описывают погребение императора Мануила I. Никита Хониат писал, что он «покоится под камнем темного цвета, сообщающего памятнику траурное настроение…

Кроме того, на пьедестал помещен красный камень длиной в человеческое тело, открытый для поклонения. Раньше он хранился в церкви в Эфесе и сказано, что он тот самый, на котором после снятия со креста Христа облачали в погребальные одежды и умащали». Об этом камне неоднократно упоминают, среди других реликвий, почти все «хождения» русских паломников в Константинополь, называя его «доской Господней», с объяснением, что на нее тело положили и отнесли к гробнице. На красноватом камне виднелись пятна «как от воска», которые считали застывшими слезами Богородицы.⁴⁵ Размеры углубления довольно точно соответствовали тем, что дают описания паломников (пять пядей поперек, в длину человеческого тела), позволяя думать, что место определено правильно.