Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

⁷² Нижний этаж Бачковской гробницы изначально устроен как гробница, но почти скрыт землей. То есть это скорее

крипта, часто помещаемая в архитектуре средневизантийского времени под монастырским собором, а не часть специально устроенного погребального храма; роспись позволяет сравнить ее с криптой церкви св. Луки в Фокиде. В нижнем уровне храма Асеновской крепости вообще нет ни погребений, ни росписей, так что это не отдельная церковь и не гробница, а просто объемный строительный элемент, «подиум» храма (аналог — Мирелейон в Константинополе, погребения в нижнем этаже которого устроены только в XIV в.) Не подтвердилось и предположение А. Грабара о погребении в нартексе Боянской церкви ее ктиторов (Пенкова, 1996).

⁷³

Правда, черниговский храм четырехстолпный, как и возможный аналог «Одолар-Джами» (ее датируют XI–XII вв. и соотносят предположительно с «Марией Константинопольской»), но в Константинополе есть и однонефная двухэтажная усыпальница «Богдан-сарай», XII или XIV вв. (Коваленко, Раппопорт, 1993; Брунов, 1927, 142; Brunov, 1926, 352; Mathews, 1980, 220; Schneider, 1936,62).

⁷⁴ Например, общий анализ монастырской архитектурной археологии показал, что сербские монастыри XII–XV вв., не выработав собственной «идеальной» и устойчивой плановой системы, подобной западноевропейской, не остались и в стороне от этого процесса. Их строение (в отличие от монастырей Византии и Руси, строившихся в основном применительно к обстановке и задачам и не имевших устойчивой пространственной композиции) подчинено определенным принципам. Для сербских монастырей характерен стремящийся по форме к кругу периметр стен, а врата располагаются так, чтобы вести непосредственно к дверям собора, с запада. Автор обобщающего исследования Светлана Попович даже полагает, что помещение крестообразного в плане храма в центр округлого периметра не случайно и наполнено символикой (в отличие от функционального расположения многочисленных служебных построек: трапезных и кухонь, скрипториев и библиотек, больниц и странноприимных домов, келий и хранилищ). ('Curci'c, 1984; Чурчиђ, 1988; 'Curci'c, 1991; Jанковиђ, 1985; Попович Д., 1992; Попович С., 1994)

⁷⁵ Чтобы картина «полной христианизации» Греции в конце IV — сер. V в. стала очевидной, Сотириу довольно было представить карту и список открытых там храмов, что он и сделал в 1938 г. на МКХА в Риме.

⁷⁶

Особенно интересна датировка погребений. Они практически не дали инвентаря и сначала дату определили по монете Константина II (ок. 328), то есть периодом после церковного мира. Но когда на одном из скелетов обнаружили золотую серьгу редкой формы, дата кладбища резко сдвинулась к первой половине III в., что позволило связать памятник с письменными известиями о Кносской епископии (ранее 170 г.!). По мнению У. Френда, христианская базилика была сознательно поставлена на языческом кладбище, могилы которого лежали по обе стороны церкви (Frend, 1994; Frend, 1996).

⁷⁷ После важнейшего свода памятников скульптуры А. Грабара (Grabar, 1976) назовем работы: Dennert, 1995; Feld, 1970; Пазарас, 1988. В новом сборнике по археологии поздней Греции см.: Cooper, 1966; Coulson, 1966; Ivison, 1966. Последний автор ведет широкую работу по собиранию надгробий XIII–XIV вв. в Восточном Средиземноморье.

⁷⁸ Руины большого комплекса V в. (Алахан, Алабанда, Койя Килиссн) открыты еще Рамсеем в 1890-х гг. на высоте 3 000 футов над уровнем моря в Исаврии, между Селевкней и Иконией; исследовались турецкими археологами в начале столетия. Ансамбль вытянут вдоль горной террасы: древние пещерные сооружения здесь сменили три базилики, баптистерий и кладбище, объединенные колоннадой, проходящей по краям террасы. Хорошая сохранность архитектуры и удачное применение археологии обеспечили надежную датировку в пределах правления императоров Льва (457–474) и Зенона (474–491) на основе отличной византийской керамики и более чем сотни монет IV–VI вв. Дата уточнена двумя эпитафиями, среди них — архитектора Тарасия, 462 г. (Gough, 1985; DA, I, 523).

⁷⁹ Неопубликованные отчеты и материалы поездки Я. И. Смирнова в Малую Азию хранятся в ИИМК (Могаричев, 1994; Rodley, 1985); новая библиография у Тьерри (DA, V, 673). Напомним, что российские исследователи, столкнувшись с проблемой «пещерных городов» Крыма уже в XVIII в., всерьез занимались их Исследованием с 1880-х гг. и рано перенесли интересы на аналогичные комплексы вне России. Определив эпоху их существования как византийскую, они научились выявлять различные функции и типы (см. выше); позднесредневековые пещерные комплексы на юге России изучал В. И. Плужников (Плужников, 1985).