Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

Стела отмечала давно минувшее событие, так как сама датировалась 779/781 годом — но это было даже интереснее, поскольку показывало Известную устойчивость христианского учения в Китае. Кроме того, в дате упоминались священники, диаконы и даже некий Адам, епископ-согдиец, законовед провинции Кундун. Сообщение о переводе Писания в императорской библиотеке и обсуждении его в личных покоях императора— безусловно, информация огромной важности. Памятник, получивший название «Чаньаньской стелы» (или «стелы Сианьфу»), подтвердил охват проповедью сирийского христианства огромных пространств от Средиземноморья до Тихого и Индийского океанов.

Это влиятельное течение раннего христианства получило название по имени константинопольского патриарха Нестория, низложенного в 431 г. на церковном соборе и вскоре умершего в Египте. С середины V в. Восточная Сирия и Месопотамия приняли несторианскую доктрину. В 484 г. в Ктесифоне (Селевкия-на-Тибре) был создан патриархат (в 1927 г. немецкие ученые откроют здесь христианский храм VI в.). Отсюда не-сторианство двигалось по Великому Шелковому Пути все дальше на восток, вплоть до Турфанского оазиса и Дунь-Хуана в Китае. К 630-м гг. там была уже митрополия и монахи-несториане; они процветали примерно два столетия, строили храмы в провинциях Срединной империи, но в конце концов растворились среди местных учений.

Следы распространения несторианства в другом направлении, в обход Евразии, обнаружила французская экспедиция на острове Харк в Персидском заливе — христианские катакомбы, возможно, восходящие к концу III в. Это дает основания предполагать, что в Китай сирийские христиане проникли не караванными путями, а по морю; во всяком случае, следует говорить о южном и восточном направлении в распространении христианства из Сирии и Персии. (Tisserant, 1959; Chirshman, 1960).

Несториане, сплоченные и искусные в проповеди, жили среди многих народов, в том числе и в странах ислама, так что сохраняли влияние и напоминали о себе в Азии вплоть до прихода татар в середине XIII в. Среди них было много страстных путешественников и географов (возможно, один из них — знаменитый космограф VI в., автор «Христианской топографии», Косма Индикоплов). В XII в. встречал в Индии Марко Поло; Рубрук и Карпини обнаруживали их в шатрах кочевников.

Этно-культурной основой несторианства была сирийская (арамейская) литература, письменность и культура. Сирийцы жили на «границе культур», их материальное и духовное обогащение, так же как состояние постоянной опасности, определялись фактом противостояния цивилизаций Востока и Запада. Их называют народом переводчиков, купцов и миссионеров. «Они не только соединяли, как живой мост, Византию и Иран, судьба их связана с еще большими географическими дистанциями. Сирийское письмо или его модификации применялись народами Центральной Азии; сирийская литургия с незапамятных времен и вплоть до появления европейцев в XVI в. служилась в церквах «христиан апостола Фомы» на Малабарском побережье Индии» (Аверинцев, 1987, 7).

Воздействие сирийско-несторианской церковной культуры в Азии было достаточно заметным, а их драгоценная церковная утварь достигала, посредством обмена, даже таких отдаленных углов Евразии, где некому было использовать ее по назначению (литургическую посуду несториан находят, например, в Пермской области).⁵⁵

Следы общего воздействии христианского искусства хорошо заметны в Азии; из многих примеров нужно отметить несомненные переработки мотивов позднеэллинистических саркофагов и оссуариев Ближнего Востока. Композиции «крест под аркой»; «гирлянды»; «двустворчатые врата» примитивно, но «узнаваемо» копировались на чрезвычайно многочисленных керамических (известны также гипсовые и каменные) «астоданах» Согда и Хорезма (Иваннцкий, ИИДК). Сплав мотивов иконографии демонстрирует ряд известных памятников искусства Казахстана и Киргизии.⁵⁶

Великим Шелковым Путем, конечно, шли не только несториане. Оазис Турфан в китайском Туркестане, столица полукочевых уйгурских племен VIII–IX вв., стал пунктом встречи таких религий, как буддизм, несторнанство и манихейство. В оазисе говорили по-сирийски и согдийски, по-тюркски, по-китайски и на всех языках Индии, н не только говорили, но и писали. В 1900-х гг. здесь нашли первые фрагменты гомилий и гимнов, а затем настала пора «архива Дунь-Хуана» — хранилища документов (среди которых были и согдийско-несторианские тексты), запечатанных в пещерах еще в 1035 г. и открытых науке только в нашем столетии. (Меньшиков, 1993). Здесь, на рубежах Центральной Азии и Китая, произошла своеобразная встреча двух направлений исследования «восточного христианства», русского и европейского. Западные ученые достигли этих рубежей, двигаясь с юга и востока (от побережья Китая и Индии); русские, как ни странно — с запада, от Арала и Каспня. Но подробнее об их работах говорится в гл. V.

Примечания к главе III