Христианство и атеизм. Дискуссия в письмах

Вижу необходимость рассмотреть вопрос с этим трудным изречением апостола Павла о властях. Вот оно в контексте: «Всякая душа да повинуется властям предержащим: ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению: а противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, а для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от неё. Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь злое — бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание творящему злое. И потому надо повиноваться не только из страха наказания, но и по совести»… Весь этот текст — одно из самых ясных указаний священного Писания на то, что нельзя воспринимать священное Писание безрассудно, законнически-абсолютно. Кто-то остроумно заметил, что и диавол в пустыне употребляет священные тексты, искушая Господа. Евангелия, апостольские послания — это не гранит и не бронза, это живое слово, сказанное в конкретных обстоятельствах живой истории. Вот как было сказано и это: «Отдавайте кесарю то, что принадлежит кесарю, и Богу — то, что принадлежит Богу». Вы цитируете только первую половину фразы, а она произнесена вместе со второй в ответ на злую провокацию, и звучало это примерно так: платите языческому государству налоги, но не отдавайте ему душу!.. Душа, совесть — вот предел повиновения мирской власти. Когда апостолы (другие, ещё без Павла) были приведены в Синедрион и выслушали запрещение продолжать проповедь о Христе — они ответили, что должны повиноваться Богу более, нежели человекам. Нет сомнения, что это же в подобной ситуации сказал бы и апостол Павел — автор трудного текста. Выходит, что текст не имеет абсолютного значения, которое ему приписывают. Вероятно, он был направлен против тогдашних анархистов. Апостол писал это римлянам, и можно догадываться, что за словами «власти» и «начальники» он имел в виду римскую милицию. Подставьте это слово в текст — и откроется его подлинный смысл. Да, милиция может иметь и относительно-положительное, нравственное значение: она охраняет общественный порядок, защищает жителей от разбойников и сопливых террористов, обеспечивает первую степень свободы — свободу ходить по улицам…

Продолжение следует.

3.8.74

Письмо от 06.08.1974

(из серии писем)

Глубокоуважаемый Кронид Аркадьевич!

Я отвечаю Вам последовательно по тексту Вашего письма, но у Вас ведь наверное нет его копии. Поэтому я буду кратко напоминать Вам, о чём шла у Вас речь. Сейчас я перечитываю то место, где Вы писали о сходстве мышления религиозного с мышлением тоталитарных идеологий. Тому и другому Вы противопоставляете мышление научное, основанное на праве сомнения во всём. Евангельский прообраз научного мышления — апостол Фома.

Если прообраз, то я приглашаю Вас вникнуть в его подлинное содержание. Евангельское сказание приводит нас к моменту, когда Воскресший Христос предлагает Фоме удостовериться в Воскресении именно тем способом, как тому раньше хотелось — вложить руку в раны на теле Христа… Фома не делает этого

. «Отвечал Фома, и сказал: Господь мой и Бог мой»… Потрясенный своим опытом религиозным, Фома отказывается от научной его проверки.

Апостол Павел писал: «Видимое временно, Невидимое вечно». Глубокое различие (не противоречие, а различие) между мыслью научной и мыслью религиозной в том, что первая направлена на видимое, а вторая — на Невидимое. Но есть и аналогические элементы науки и религии. Позвольте познакомить Вас с современником, в личности которого совмещается служитель религии и человек науки (биолог, врач). Это русский митрополит в Лондоне Антоний (Блюм). Лет восемь тому назад в академических лекциях он говорил о проблеме религиозных сомнений и в связи с этим проводил аналогии познания научного и религиозного. К сожалению, не имею текста, передаю содержание в кратчайшем виде так, как оно мне усвоилось. Наука основана на опыте — и религия тоже основана на опыте, только на опыте особого рода, — на опыте мистическом, религиозном. В науке сомнения обязательны, это её метод — и в религиозном мышлении резонные сомнения могут иметь положительный, «творческий смысл», — говорил он. Сомнениями исправляются условности нашего восприятия абсолютной Истины, которая открывается нам в религиозном опыте. Поэтому — «не бойтесь сомнений!»… Это был призыв оригинальный, смелый, но лектор имел на него особое личное право, потому что у него был свой самый подлинный религиозный опыт.