Христианство и атеизм. Дискуссия в письмах

Когда в своё время церковный модернизм осуществил новое, более просвещённое толкование некоторых священных текстов — это вызвало бурное негодование присяжных антирелигиозников, которые потеряли свой хлеб — привычную легкую возможность поиздеваться над Библией. Тогда парадоксальным и комическим образом безбожники стали обвинять церковников в недостатке благочестия. Как — не было остановки солнца в битве при Гаваоне? Не было Ионы во чреве китове?.. Но ведь Библия же богодухновенна! Вы что, не верите в богодухновенность Писания?! И тому подобное. Подобно сему меня не очень удивило Ваше негодование по поводу моего, как Вы пишете, неблагочестивого отношения к священному Писанию при толковании известного текста апостола Павла. А Ваш приятель, верующий, что «если священное Писание надо понимать не буквально — то Бога нет», этот блаженный приятель Ваш находится на прямом пути к атеизму.

Божественное Откровение должно

было быть воспринято в человеческой среде непременно с искажениями и непременно по-разному. Ваше негодование по этому поводу должно быть переадресовано человеческой стороне, но и тут оно несправедливо. Мой друг Б. изучал историю догматических движений и говорит по свежему и просвещённому впечатлению, что было о чём спорить, была трагедия поисков самовыражения, и был священный энтузиазм в этих спорах. Мережковский не присутствовал на соборе, который описывал, и не имел никаких документов об этом соборе. Но правда, что бывали догматические преследования, и это, конечно, бывало изменою духу Откровения.

«Не христианин — не спасётся». Рискуя опять подвергнуться обвинению в неблагочестии, я должен смело заявить, что это — ересь. Если уж браться что-то тут формулировать, то правильно, православно будет сказать примерно так: мы спасёмся все вместе и каждый в отдельности, но христиане веры — в самую последнюю очередь.

О святой Руси. Один современный мудрец сказал: «Плохо будет народу, который сам себя называет святым». Святого народа нет, есть святые в народе — в каждом народе. Есть святая Америка, святая Испания, даже святая Германия (не уходя далеко в историю, это Боннхеффер, это Швейцер, это «Белая Роза» и другие). Святая Русь сегодня пополняется агностиками и политеистами. Православных в святой Руси очень мало.

Вы написали, что религия есть дело преимущественно людей слабых. Прошлый раз я уже обращал Ваше внимание на глубокую религиозность исключительно сильного человека — нашего великого Писателя. Но есть среди нас и такие слабые люди, которые именно вследствие своей слабости сильнее переживают трагизм, таинственность, глубину человеческого существования — и поэтому с особенной силой тянутся к Богу. «Жаждет душа моя к Богу Крепкому, Живому

» (Пс 62.2). И, наоборот, бывает так, что все называют человека сильным, а он просто толстокожий и ничего не понимает. Итак, наша слабость не есть аргумент против нашей религии по существу.

Ваши соображения о тоталитарном мышлении и о различиях культур мне мало понятны и в тему реферата не входят, прошу меня от обсуждения их уволить. В остальном же на всё, заслуживающее внимания, я Вам ответил. Если потребуются ещё объяснения — я с готовностью их представлю.

В заключение должен предостеречь Вас от одной ошибки. Из Ваших писем видно, что Вам очень повредили духовно, как Вы их называете, «компатриоты православные». Боюсь судить, ибо сам я ведь никого из них лично не знаю. Судя же по нашему здешнему опыту, надо иметь в виду, что есть целая прослойка людей, для которых «русское православие» совершенно сливается с ущербным сознанием национализма. По нашим наблюдениям, для этого рода лиц характерны самоуверенность и даже агрессивность, косность мышления и недостаточная культурность, склонность к лжеименным преданиям и суевериям, иногда даже и фанатизм, и всегда — увы, поплевывание на икону Божией Матери (так обозначил в своё время о. Иоанн Шаховской феномен православного антисемитизма). По возможности простите им их личные слабости, но не сделайте такой ошибки — не думайте, что это и есть святое Христианство веры.

Обо мне же, Вашем недостойном приятеле, не подумайте, что у меня намерение «обращать» Вас. Всё, что я хотел — это убедить Вас переименоваться в агностика. А если придёт такое время и Господь Вас благословит обратиться к Христианству веры — то уж Вы-то сами сумеете разобраться, что к чему. А пока что не я Вас, а Вы меня обращаете в Христианство — обращаете слабостью Ваших аргументов и обращаете величием Вашего подвига. Вчера «исполнилось» Вам три года. Покорнейше прошу Вас, примите от меня самые какие только могут быть лучшие пожелания. Верую, что не пропадёт Ваш скорбный труд у Господа.

18.1.75

Корреспондентка Л.

Письмо С. А. Желудкову (от марта 1975)

Дорогой Сергей Алексеевич!