Христианство и страх

Теперь мы сможем понять те заветы Иисуса, которые чаще всего обесцениваются как невыполнимые и отметаются со стеснительным пожатием плеч: «Кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 5:38). «Любите врагов ваших» (Мф. 5:44). Или: «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Мф. 6:3). Или: «Не собирайте себе сокровищ на земле» (Мф. 6:19), и другие предписания. Если сделать их законом, они бы породили катастрофу, экономический хаос; если же им не будут следовать все и повсюду, они будут способствовать преступлениям. Но если превратить их в директивы и идеалы, открытые нам любовью Божией и святой волей Отца, и при этом не воспринимаемые и не воплощаемые в фарисейском духе – ведь тогда погибнет заключенный в них элемент любви, – тогда окажется, что их вдохновила высшая деятельная мудрость. Так Иисус устанавливает не заповеди, а идеалы, но не во имя нашего эстетического удовольствия, а ради борьбы за них даже ценой самой жизни, ибо они выражают святую волю Бога – стремление любить, и их исполнение несет людям благо, а их забвение – горе. Презрение богоданных норм любви само по себе влечет тяжелую кару, подобно нарушениям врачебных предписаний: последние, как и заповедь любви, установленная Иисусом, – не более чем важные указания, измененные согласно нашей природе.

Можно представить, сколь великий переворот произошел бы в жизни личности и общества, если бы все направили свои силы на воплощение этих спасительных идеалов. Войнам, угнетению слабых, алчности, жажде власти и славы и многим другим заблуждениям пришел бы конец, если бы мы провели эту переоценку жизненных ценностей.

Мы находим, что с психологической точки зрения Иисус применил совершенно новый подход, неведомый во всей истории религии и морали. Этот подход был необходимым следствием из того познания Бога, какое испытал Иисус. Набожность и этика, основанные на запретах, отрицании и аскезе, уступили место новому благочестию и новой этике, позитивным: они позволяли пройти к более высоким и даже к высшим ценностям, влекли за собой сублимации и готовили личность к иному, более высокому нравственному развитию. Если Иисус что-то запрещает, то лишь ради обретения более высоких ценностей. Так Он, по сути, поддерживает принцип сверхкомпенсации – одно из важнейших правил в воспитании и обучении в общем и в коррекционной педагогике в частности[213]

. Опять же, этот подход стоит воспринимать как первостепенное правило гигиены и как первоклассное противоядие от страха.

Среди отдельных этических предписаний и предложений Иисуса нужно особенно подчеркнуть требование прощать и отказаться от ненависти. «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф. 6:12; Лк. 11:4). Бог простирает Свою благодать, если человек проявляет стремление прощать, о чем говорится в притче о немилосердном должнике (Мф. 18:23). Тяжело прощать «семижды семьдесят» раз (Мф. 18:22). Но любой знаток неврозов понимает, сколь тяжелые страдания могут возникнуть, если больной отказывается направить усилия на прощение. Пагубные симптомы страха и болезни возникают из одной только вытесненной ненависти, когда внутренний судья, подсознание, приводит в исполнение приговор!

Из заповеди Иисуса – любовь превыше всего – исходит запрет на осуждение: «Не судите и не судимы будете!» (Мф. 7:1). И снова, с медицинской точки зрения, это – исключительно ценный запрет. Как в молитве Господней обязанность человека прощать является условием прощения Божьего (вспомните притчу о немилосердном должнике), так же Иисус предупреждает и жестоких судей, указывая на суд Божий (Мф. 7:2) и напоминая нам о наших недостатках.

Кроме того, Иисус совершил дело огромной важности в предотвращении и преодолении страха, когда облек наши силы в форму нравственных достижений, проникнутых духом любви и тем самым – духом радости и внутреннего удовлетворения. Здесь уже невозможно аутистическое растрачивание сил; а вытеснения с их разнообразными патологическими последствиями, особенно же те из них, что ведут к страху и навязчивым желаниям у личности или коллектива (или у приверженцев ортодоксальных учений), предотвращаются или в значительной степени исцеляются.