Христианство на пределе истории

Если бы «печать антихриста» предшествовала его воцарению, то она была бы уже на этих иудеях. Но принятие «печати» исключает возможность последующего покаяния. Иудеи же каются. Значит – до самого последнего периода цартсвования антихриста его печати не будет.

Чтобы обосновать свой тезис о том, что печать появится раньше самого антихриста, иннэнисты склонны не только вольно переставлять события внутри апокалиптического пространства, но и отменять границу между временем обычной истории и своеобразием последних дней.

Чтобы оправдать свои взгляды и страхи, иннэнисты просто стирают сложность человеческой истории. «Поскольку дух антихриста всегда присутствует в мире, то и печать его – знамения приверженности ему или его идеологии – тоже всегда в мире. Ранее это были партийные билеты, а теперь это электронные номера „нового мирового порядка“. И вполне очевидно, что по характеру своему печать антихриста имеет свойство перманентности, то есть постоянности, непрерывности пребывания в мире вместе с пребыванием духа антихриста. Если есть дух, – личность или идеология, есть и знамение-печать принадлежности ему. Поэтому этот аргумент не только не обоснован, но и противоречит святоотеческому учению о последних временах мира. И утверждать, что печати антихриста не может быть до его воцарения, – это равнозначно утверждению, что не может быть духа антихриста в мире до воцарения самого антихриста. Но это же нелепо»[393].

Что «дух антихриста» всегда действует в мире и всегда ставит свои «печати» – я согласен. Но из того, что «антихристов много», не следует, что не надо их отличать от того последнего. Из того, что каждый грех ставит свою печать на нашей душе, не следует, что любой грех равен последнему греху (поклонение зверю). Из того, что у многих антихристианских идеологий есть своя внешняя символика, не следует, что эти их символы и есть та печать, о которой говорит 13 глава Апокалипсиса. Не надо видеть ту печать в любом греховном изображении или символе.

Понятно, что стоит быть поосторожнее с той символикой, которая несет в себе прямую антихристианскую или же религиозно-нехристианскую смысловую нагрузку. Понятно, как действовать, когда есть группа людей, которые прямо говорят о своих антихристианских взглядах, которые объясняют антихристианский же смысл своей символики, и предлагают тебе эту символику принять, и при этом выясняется, что никакого другого смысла в этом предалагемом ими символе нет.

Но разве так обстоит дело с ИНН? Тут о. Авелю приходится самому сначала придумать антихристианскую идеологию «глобализма», затем самостоятельно же сотворить из ИНН религиозный антихристианский символ, а затем уже заявить свой же протест против него. О. Авель призывает тем самым к борьбе с той идеологией и символикой, которую он сам же и придумал! Ибо не может он привести ни одного текста, написанного самими глобалистами, в которых присвоение людям социальных номеров истолковывалось бы как религиозно-антихристианская акция!

Да, много мерзости было в человеческой истории. Но в конце ее будет вполне конкретный и уникальный деятель. Он будет требовать поклонения себе как Христу и Богу. Он будет это верование насаждать чудесами. Поклонившимся он будет ставить внешнюю печать. Это церковное верование не надо растворять в аллегориях: мол, всегда в мире идет война добра и зла, духа Христова и духа враждебного… И из того, что однажды настанет предел мировой истории, не надо делать вывод, будто мы можем вот так вот просто назначить его на любой непонравившийся нам день.

Иерод. Авель полагает даже, что "свт. Иоанн Златоуст не погрешил, но и совершенно верно нарек 400-й год концом. Говорить, что Златоуст ошибся – значит утверждать, что и Павел погрешил, и ап. Иоанн Богослов, не подумав, написал: "Дети, последняя година есть! "".

Нет, ап. Иоанн подумал, а вот иерод. Авель – нет. Ибо апостол говорит о «последних временах» в богословском смысле – в смысле последнего «эона», этапа мировой истории. А свт. Иоанн дерзнул назначить точную календарную дату конца. И какое бы событие ни произошло в предполагаемый им год (хоть падение Рима, хоть отпадение монофизитов) – это было всего лишь одним из событий мировой истории, а не падением последнего занавеса. Но иннэнистам важно сказать, что и в своем неоправдавшемся пророчестве Златоуст был все же прав – чтобы тем самым оправдать и свою собственную страсть к назначениям последних сроков.

Эту страсть может осадить знание церковного предания и следование ему. А из него следует, что сначала повсеместно и громогласно будет возвещено о пришествии иудейского «Мошиаха». Затем от христиан и от всех людей потребуют признать его чудеса и его религиозные полномочия. И вот то, что будет запечатлеваться на людях, пришедших для религиозного поклонения лжемессии, и будет «печатью антихриста».

До тех же пор лучше воздерживаться от сиюминутно-бытового толкования Откровения. Нельзя вырывать лишь один тревожный признак, и, потрясая им, возвещать наступление последних событий.