Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков

В Израиле осень — самое жаркое время года, поэтому во время «водного церемониала» у купальни произносились молитвы об обильном дожде. Люди пели мессианский «псалом Осанна» 117-й, который, по утверждениям мудрецов, связан с приходом Мессии. Слова из 12-й главы Книги Исаии: «И в радости будете почерпать воду из источников спасения» — также декламировались во время этой церемонии. Талмуд говорит, что вода символизирует излияние Святого Духа. Эти мелкие детали очевидны в повествовании Иоанна. Приняв участие в процессии, изнуренные дневной жарой люди собирались в Храме, где несколько священников трубили три раза в трубы… Первосвященник высоко поднимал кувшин с водой для того, чтобы вылить его содержимое в узкое отверстие, ведущее под алтарь. Люди кричали: «Поднимите свои руки!» Они хотели видеть, что все в этой церемонии идет по правилам, а не так, как было в 95 г. до Р. Х., когда хасмонейский царь Александр Яннай, который также исполнял функции первосвященника, презрительно вылил воду на землю. Люди в гневе стали забрасывать его плодами лимона ,которые вместе спальмовыми ветвями они принесли на праздник для молитвы, и в результате начавшегося таким образом мятежа царские наемники вырезали почти 6000 мужчин. Когда вода и чаша вина выливались, начиналась храмовая музыка, которую пели священники.

Р. Сантала. С. 121.

Этот обряд имел в виду Спаситель, когда в последний великий день праздника… возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне, и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой

. Если Спаситель произнес эти слова именно во время или в день совершения этого обряда, то днем этим надо считать последний великий день праздника — седьмой по счету (который был последним днем самого праздника Кущей), потому что в восьмой день возлияния воды не происходило…

Воскресное чтение. С. 402.

Пословица говорит об этом празднике: «кто этой радости не зрел, тот не зрел величия Израиля»…

Ю. Виппер. С. 43.

Ликование, несомненно, усиливалось еще тем, что праздник этот наступал спустя только четыре дня после страшных обрядов великого дня покаяния, в который совершалось торжественное очищение грехов всего народа. Такая торжественность праздника могла бы неблагоприятно повлиять на настроение народа. Если бы Спаситель открыто явился в Иерусалим среди восторженных поклонников, то восторженность их легко могла бы перейти в политическое смятение, как это и бывало не раз, особенно с галилеянами, отличавшимися наибольшею пылкостью патриотического духа. Поэтому, как мы помним, Он всячески избегал поводов к этому и именно потому на вопрос своих «братьев» о том, пойдет ли Он вообще на этот праздник, отвечал уклончиво, что еще не пойдет. И теперь, будучи неподалеку от Иерусалима, Он не сразу пошел на праздник, а лишь несколько дней погодя, так что многие думали, что Он совсем не будет на празднике.

А. Лопухин. С. 393.

…Иисус (прежде, чем принять участие в празднике) удалился на гору Елеонскую. Пошел ли Он в сад Гефсиманский и в дом неизвестного, но дружески расположенного к Нему владельца этого сада, или же, не имея где главы преклонить, просто спал, по-восточному обычаю, на зеленом мхе под вековыми масличными деревьями — мы не знаем; но интересно еще раз отметить в Нем то отвращение к людным городам, ту любовь к чистому, приятному, свежему воздуху и к тишине уединенной горы, которые замечаются в Нем в течение всей Его жизни на земле. Это не значило, что в Нем была надменная сентиментальность и брезгливое себялюбие, которые заставляют людей уклоняться от всякого общения со своими собратьями; и Его истинные последователи не могут принадлежать к фальшивым человеколюбцам, которые, по выражению поэта, «вздыхая о бедности, избегают бедных и свою призрачную любовь к ним лелеют в сладостном уединеньи». Напротив, день за днем во все время Своего дневного труда, Он жертвовал всем, что было наиболее дорого и приятно Его душе, и, несмотря на жар, тесноту, вражду и усталость, Он спокойно совершал Свой труд любви среди «низких распрей безумствующей толпы». Но в ночное время, когда люди предаются покою, ничто уже не требовало Его присутствия в стенах Иерусалима; и кто знаком с удушливой нечистотой восточных городов, легко может представить себе, какое облегчение должен был Он чувствовать в душе, когда, удалившись с тесных улиц и людных базаров, Он переходил за лощину и взбирался на высящийся за нею зеленый склон горы, чтобы там, под покровом звездной ночи, быть наедине со Своим Отцом небесным.

Ф. Фаррар¹. Т. 2. С. 48.