Хромой Тимур (Звезды над Самаркандом - 1)

Но и келий не оказалось; их было немало - по десять с каждой стороны большого двора, да по шесть с каждой стороны заднего двора, да четыре в воротах, но все заняты.

- Правда, есть одна... - задумчиво припоминая, замялся привратник, да в ней живут. Вот если заплатить отступного человеку, чтоб он из нее перебрался...

- А куда он переберется?

- Я его к себе пущу.

- А где эта келья?

- Наверху. Как раз напротив вашего амбара. Сверху можно поглядывать на свои замки.

- А сколько надо отступного?

- Я пойду узнаю.

"Не на морозе же спать, - думал Пушок. - И все у них занято! А ведь в городе, я помню, были и еще армянские караван-сараи!"

- Идите! - закричал сверху привратник.

- Где же он? - удивился Пушок, входя в узкую, промерзшую, явно давным-давно необитаемую каморку.

- Придет! - уверенно сказал привратник.

- Здесь холодней, чем в амбаре!

- Согреем!

- А где ж его вещи?

- Он, когда уходит, оставляет у меня.

- А здесь крадут, что ли?

- У нас? Избави бог! Никогда не было. Давайте для него денег, и я пойду поищу дров.

Когда он ушел, Пушок вышел на галерею, где горели, догорали и разгорались очаги постояльцев.

- Рыба? - спросил Пушок у одного из армян, занятых своей сковородкой.

- А что же? Рыба! Сом!

Пушок тотчас узнал того краснобородого в высоченном колпаке. Краснобородый был увлечен сковородой:

- Сом!

- А я, едва прибыл, услышал ваш голос.

- И что?

- Ничего, просто узнал.

- Еще бы!

В это время подошел очень толстый и широкоплечий человек с костлявым лицом, с маленькой головой и спросил у красной бороды:

- Ну?

- Мог бы и получше выбрать.

- Просили от хвоста, я дал от хвоста.

- Кто из нас не знает, - всякая рыба жирнее к голове, только сом - к хвосту. Я хотел пожирней: ты мне дал хвост, правильно. Но какой? А?

- Однако же вы взяли, и я хочу получить...

- Взял! А что я буду есть? Если бы я не взял, что бы я ел?

- Я хочу получить.

- Завтра рассчитаемся: видишь, я жарю!

Привратник вернулся, неся охапку какого-то хлама:

- Сейчас затопим. Будет, как в раю.

- В аду жарче. Так? Так. С такого мороза я хотел бы сперва пройтись через ад.

- Сделаем как надо. Но где, вы думаете, я добыл дрова? Едва выпросил. Пообещал, что вы хорошо заплатите.

- Опять?

- Заплатить непременно надо. Это Хаджи-Тархан! Степь. Откуда тут дрова? А я добыл!

- Это разве дрова?

- По нашим местам!

Уже давно запахи рыбы и лука разжигали голод Пушка, но очаг, примазанный к стене, отсырев, никак не разгорался. Дым не шел в дымоход, расползался по комнате.

Пушок достал из сумки медный бухарский светильник и велел привратнику налить туда масла.

- Откуда у меня? - удивился привратник. - Или выпросить у кого-нибудь? Так ведь никто не даст, если на этом не заработает: кому охота приносить масло из города, а потом отдавать себе в убыток?

- Ты мошенник! - уверенно сказал Пушок. - Я найду сам.

- Сперва рассчитайтесь за дрова.

Краснобородый обитатель соседней кельи охотно налил Пушку из глиняного кувшина, почернелого от масла.

- Сколько вам? - спросил Пушок.

- За это? Берите, берите, - у нас это не товар.

- А кто жил до меня в этой келье?

- Тут? Рядом? Вы взяли ее?

- А что?

- Зачем? Нищий вы, что ли? У нас тут сколько хотите, выбирайте, - есть хорошие кельи. А эта в углу, ее не прогреешь.

- На первую ночь сойдет.

- Если спать в шубе, на шубе да тремя шубами покрыться!

- Как нехорошо!

- Поможем!

Он кликнул привратника:

- Ты деньги брал?

Отворотившись, привратник сказал примиряюще:

- Ну, ну...

- Я их вытрясу! Хозяину не скажу, а сам!

Он надменно вскинул красную бороду и, наслаждаясь растерянностью привратника, покорно поспешившего за какими-то ключами, пояснил Пушку:

- Здесь с ними только так! Попробуйте-ка у меня вина! Вино сюда возят с берегов Куры! Я вам уступлю два бочонка. Недорого!

На это Пушок отозвался осмотрительно:

- Потолкуем.

- Недорого!..

Но, держа, как скорпиона, отпертый замок, привратник уже звал Пушка за собой.

И вскоре его переместили в другую келью, чистую, обжитую, где сразу разгорелись хорошие дрова, а привратник только охал и клялся, что без хозяина он ничем не мог распорядиться и делал все, что мог сделать без хозяина, а хозяин ночует дома и явится только утром, потому что совсем недавно женат.

Утром Пушок отправился на базар.

Торговые ряды в городе оказались невелики и неприглядны. Купцы сидели в огромных шубах, и сразу трудно было понять, что за купцы, откуда, на каком языке с ними говорить. Но опытным глазом Пушок вскоре приметил, что купец познается по товару: персы сидели, выложив не весь товар, а только несколько кусков гилянского шелка или несколько щепоток краски, чтоб покупатели из других стран знали, где брать эти иранские товары; бухарцы держали перед собой тоже немногие щепотки или ломтики селитры, серебряной руды, какое-нибудь одно из медных изделий, пестрые ленты кушаков. Дальние персы с Ормузда предлагали пряности: перец, мускус, серую амбру. Ордынцы вывесили над головой шкурки сибирских зверей, китайские товары. Купцы из Ургенча - хлопчатые ткани и покрикивали, славя свои товары:

- Камка есть! Чалдар; бес, - бери, бери!

- А вот мата! Ах, какой зенджень! Ха, для Москвы гордится! Эй!

Пушок обернулся.