Хромоножка и другие: повесть и рассказы для детей

Положили Петра в гроб обычной длины. Как если бы покойник был с ногами. Не стали экономить на досках. Никого почти со двора Муры на похоронах не было. Матвеевна в это время была в деревне у сестры. Старик Гордей Фомич из-за больных ног и сердца не мог уж спуститься вниз. Он быстро, на глазах сдавал. Большаков – на фронте. Мура видела, как появились во дворе непривычные посетители. Три человека с мастерских, она их сразу узнала, а четвёртый – деловой такой в кителе и с орденом на груди. Они обо всём и позаботились. И лёгонький гроб они несли. Под моросящим дождиком… Анна Большакова да Миня с Валей – шли за гробом до самого кладбища. На своей ступе похоронный маршрут нетрезвый Стелькин осилил только до парикмахерской, дальше по грунтовой дороге с ухабами и лужами продвигаться не решился.

* * *

Переживания последних дней изнурили Муру. Она стала быстро терять вес и чаще, чем обычно, пить. Редко умывалась и стала нервозной. Белая её шерсть сильно потускнела и стала всклоченной. Мура чувствовала, что в ней поселилась какая-то серьёзная болезнь. Но кошке было не до нее…

Она и на мышей охотиться стала без азарта, вяло. По необходимости.

Дома её давно не кормили. Нечего было давать.

Как тяжело без того, кого любишь!..

На Муру опять нашла тоска.

С фронта приходили поезда с ранеными. Недалеко о железнодорожной станции разместили госпиталь. Мура бегала на станцию к поездам. И ждала. Сама не знала, во что верила…

Она приходила вечером со станции сильно уставшая.

Садилась на лавочку, на которой совсем ещё недавно наигрывал на гармошке Петька, и печалилась.

Фомич сверху в окно видел её скорбный вид и не выдерживал, говорил веско:

– Так уж, до смерти, не горюй, слышь… Совсем загнуться можно… И не торопи! Кончится война, и придёт твой Большак. Порода Большаковых крепкая. Я и батюшку его знавал, и деда. Расею нельзя победить! У нас ведь в руках такая оглобля, что Гитлеру не сдобровать. Вот только хорошенько развернуться надо!.. Было уже такое…

* * *

…Один раз после станции она побрела к Стелькину.

Там обычная картина. Только вместо Петьки теперь был около будки хмурый с косматыми бровями незнакомый высокий дядька…

Встретившись взглядом с Мурой, хозяин мастерской поспешил:

– Не суди нас строго. Каждому – своё. Чем же тебя угостить? Вот половинка огурца. Ах, да: он тебе ни к чему… А, вот!

Порывшись в кармане брюк, он достал конфету.

– На тебе подушечку, – и протянул серую, запылившуюся конфетку, – зря, что ли, приколтыхала!

Мура разжевала конфету и проглотила.

– Как, дорогуша? Жизнь стала слаще? – неожиданно зычным голосом спросил человек с косматыми бровями.

Если бы Мура умела говорить, что бы она сказала? Сладкий вкус ей был неведом…

…Нет, тоскливо ей и в сапожной мастерской. Хоть и угощают там конфетами…

Глава 9. Новая беда

Мура продолжала метаться.

А тут вскоре сильно заболела жена Большака, тихая Анна. Она постоянно прихварывала, в этот раз совсем слегла. Если вставала, то еле ходила. Работать никак нельзя.

Огородишка какого-никакого нет. Где брать еду?..

Настали дни, когда кроме хлеба на карточки, ничего не давали. И то не каждый день был хлеб.

Приехавшая из деревни Матвеевна принесла кусок тыквы. Но её ещё вчера вечером Миня с Валькой доели вместе с кожурой.

* * *

Когда Муру Большак принёс к себе в дом со сломанной ногой, двойняшкам Мине и Вальке было по четыре года. Она росла вместе с ними, и теперь воспринимала шестилетних ребят и их мать, как своих соплеменников.

…Сегодня, возвращаясь от Стелькина, она свернула к знакомому складу около магазина. Задержалась Мура там недолго. Вышла и вместе с добычей направилась домой.

Она поскребла здоровой лапой в дверь, и ей открыли. С сияющим видом она переступила порог. В зубах у неё была придушенная мышь. Мура шагнула от порога вглубь комнаты и положила добычу на пол перед хозяйкой. Анна лежала на кровати ничком. Шагнув в сторону, кошка стала в упор смотреть на хозяйку. Анна повернула к ней лицо:

– Ах, Мура, Мура, какая ты! – Анна не находила слов. – Заботница! Но, голубушка наша сердечная, мы, люди, мышей не едим. Вот ведь как…

Мура слушала и не понимала, почему мышь остаётся нетронутой. Хозяйка не ест и детям не даёт?

Люди иногда бывают такими странными, трудно понять, отчего?..

– Мам, у меня голова кружится, так есть охота, – сказал Миня, набирая в кружку воды.

– Я уже две выпил, а всё равно… Только бурчит, – крутнул шишкастой головой Валька.

– Сходите в Дарьин переулок, там у старого колодца крапива растёт. Нарвите, как восейко[2] у нашего забора. Суп сварим.

– С мышью? – удивился Миня.

– Там две картошки ещё есть. Сегодня утром в чулане нашла. За тазик укатились…

* * *

…Через Волгу по мосту продолжали громыхать поезда с ранеными, эвакуированными с Запада. На фронт шли составы с горючим, военной техникой…