Хроника

Таково было у хана обыкновение, что два дня в неделю опоясывался цепью справедливости; он устраивал открытый для всех прием, обязывая присутствовать [на нем] казн{83} и муфти; вызывая в присутствие также и тех эмиров, что вершили дела государства, он разбирал насущные вопросы мусульман. Обиженные жаловались хану на притеснения лихоимцев. Если его решение [по делу] соответствовало шариату, то он согласовывал его с кази и муфти. А если [дело] касалось обычного права, то он передавал его эмирам. Ходжа 'Убайдаллах{84}, Фируз-мирза-йи барлас, мирза Саткин ишикага и мирза Йа'куб дуглат, [еще раз] вникнув в дело, выносили окончательное решение{85}. Хан /49б/ восседал, внимательно слушая, и таким образом вершил правосудие, что даже не случалось ни малейшей ошибки{86}. В то время в преславной Мекке, помолившись во здравие 'Абд ал-Карима Справедливого, после каждого намаза читали Фатиху{87}

.

В книгах пишут, что после степени пророков, да будет всем им мир, три категории людей равны между собой по рангу. Первый — это полюс, его еще называют гаус, второй — славный мученик за веру, третий — справедливый государь. Если в день Страшного суда бог, преславный и всевышний, после [воспрошения] вероисповедания задаст рабам своим вопрос о молитве, то у государей после [воспрошения] вероисповедания он спросит об [их] справедливости. Ануширван{88}, несмотря на то что исповедовал чуждую веру, был единственным в [своей] справедливости и правосудии. Именно поэтому глава всего сущего, да будет над ним превосходнейшая из молитв и наилучшее из пожеланий, с гордостью говорил: “Я родился в правление справедливого государя”{89}. Месневи:

Пророк, который в правление Нушинравана стал глазами мира и светом людского рода,Говорил: “Потому нет во мне несправедливости, что родился я в правление Нушинравана”.

Как славно сказал доброхот-советчик на ухо сердца государя-тирана:“Подумай о мраке жестокости, попытайся сделать справедливость [своим] ремеслом.Если же твоя справедливость не возьмет верх над злом,Вернись на путь насилия”.

В преданиях повествуется, что бог всевышний ниспослал [такое] откровение Да'уду, мир ему: “Скажи своему племени, чтобы они не хулили и не поносили бранью государей 'Аджама, ибо благоустроили они мир своею справедливостью, дабы рабы мои в нем жили”. Кит'а:

Знай, справедливость и правосудие, а не неверие и не вера, —Вот что необходимо для сохранения царства.

Справедливость без веры для устройства мираПолезнее тирании верующего государя{90}.

'Абд ал-Карим-хан в свое правление никогда не водил войско в поход{91}. Он распределил вилайеты между братьями. А что касается имущества и [богатого] оружия, которое осталось от его великого отца, то он унаследовал его вместе с братьями согласно священному и божественному закону шариата{92}. 'Абд ал-Карим-хан никогда не принимался за дело, не совершив ритуального омовения{93}. В его правление высоко вознеслось дело веры.

Рассказ о прибытии ходжи Исхака{94}

и о некоторых его обстоятельствах

Пояснение сего события таково. Наставник мусульман, единственный полюс земли, возлюбленный владыки обоих миров, светильник общины и веры ходжа Мухаммад-Исхак сын Махдум-и А'зама{95}, да освятит Аллах всевышний их души, прибыл из Самарканда в Кашгар{96}. Мухаммад-хан, который еще ранее прибыл из Аксу [в Кашгар], чтобы состоять при своем старшем брате Суфи-султане{97}, поспешил выразить почтение ходже Исхаку. Когда они встретились, ходжа Исхак спросил у Мухаммад-хана: “О мой султан, как вас зовут?” Мухаммад-хан соизволил ответить: “Имя мое — Мухаммад”. Ходжа Исхак, улыбнувшись, соблаговолил сказать: “Приход мой в сии края связан главным образом с влечением к сему имени. Не следует предаваться праздности, о Баба Мухаммад, нужно стараться”.

Когда Мухаммад-хан вернулся к себе домой, ему вдруг пришло в голову: “Если я обращусь к ходже Исхаку /50а/ с просьбой о руководстве{98}, то исполню ли я обязательство перед ним или нет — ведь я еще молод [и неопытен]? А что если я не обращусь с просьбой о руководстве? Надо спешить с решением”{99}. [Так] рассуждая, он пребывал в раздумье, как вдруг на ходжу Исхака снизошло озарение, он потребовал чернильницу и калам, написал письмо и отправил его Мухаммад-хану. Сей бейт он также вписал в то письмо. Вот этот бейт: