Хроника № 13

– Когда это я после обеда растворимый кофе пил?

– Через раз.

– Ладно. Я капризный, я самодур, прости, заел твою жизнь! Спасибо, было очень вкусно!

Поднявшись наверх, Н. открыл заветную дверку, выбрал бутылку, налил, выпил, сел в кресло – подальше от стола с компьютером. Глядел на бледное небо за окном, и это небо, где облачность была растворена, как молоко в воде, тревожила, несмотря на разлившееся в груди тепло, – тем уже тревожила, что взгляду не за что было зацепиться; а там, за этим ближним серым небом, было небо дальнее, синее, а за синим, если подумать о космосе, совсем далекое, черное и неживое. И Н. вдруг всем собой, от пяток до темечка, по которому пробежались морозные мурашки, ощутил безнадежность и бездонность этого мертвого пространства: оно, если подумать, совсем рядышком. Где там стратосфера у нас кончается, километрах в тридцати, что ли, от Земли? Ближе, чем от дома до Москвы! А потом что, сразу вакуум или что-то переходное? Не помню, вернее, не знаю, – ухвативший, как и многое другое, верхи от разных наук и ни в чем не разбирающийся досконально, кроме как в словах, – да и те сегодня подвели!

Н. стало страшно. Какой, к черту, выбор, подумал он, если все наперед определено и назначено? Как космос. Мы прейдем, он останется, тупо моргая черными дырами.

Но, казалось, именно там, в безликом сером небе таилось то, что можно, можно, можно и нужно выразить словами – но сперва хотя бы приблизительно поняв, что это.

Устав так, будто весь день тяжело работал, Н. поднялся, опираясь на подлокотники, медленно, шаркая (и ему даже понравилось старчески шаркать!) подошел к дверке, открыл и неторопливо выпил, а потом выпил еще.

Одевшись потеплее и извинившись перед женой, поцеловав ее в щеку, Н. пошел гулять в саду по тропинкам, расчищенным вчера, после снегопада, – он с удовольствием вспоминал свое вчерашнее удовольствие. Ему было легко и хорошо, как всегда, когда он избавлялся от необходимости делать что-то неприятное. Надо просто жить, да и все, думал Н.

Или жена все-таки права: обнаглеть и написать рассказ о том, как не был написан рассказ?

Да нет, глупость.

И он окончательно успокоился.

Хроника. Сентябрь

Из новостей

* * *

Крушения, наводнения, теракты… Гватемала, Мексика, Йемен… Кения, Ирак, Пакистан, Нигерия…

* * *

Пущена в эксплуатацию Няганская ГРЭС.

(Улыбнуло: вспомнил команду КВН из города Нягань. Вот пойми: то ли команда хороша, потому что там ГРЭС строили, то ли ГРЭС построили потому, что там хорошая команда.

Шутки шутками, а места, известные талантливыми людьми, экономически выигрывают. Представим: сидят люди, распределяющие средства и финансы. Слышат: город такой-то, такой-то, такой-то… Все из этих городов чего-то хотят и на что-то претендуют. Неизвестные названия. И вдруг – Нягань. Всех улыбнуло, как и меня. Заинтересовало. Привлекло внимание.

Мой Саратов из меня мог бы тоже пользу доить, если б захотел. С КВН не сравнить, конечно, на ГРЭС я нужных людей не наулыбаю, а вот на пару стеллажей для районной библиотеки мог бы.)

Из журнала

* * *

Никакого другого театра, кроме психологического, нет. На сцене человек. Играет он кого-то, не играет, каким способом играет, неважно. Он человек, а у человека есть психология. Всё.

Правда, есть уже театры без сцены.

И без человека.

* * *

Сенатор Маккейн горюет: «Российский гражданин не мог бы опубликовать заявление, подобное тому, которое я сейчас сделал». (Имеется в виду его открытое письмо с критикой российской власти).

Он до смешного не прав: парадоксально то, что НИЧЕГО НОВОГО в его послании нет, российские граждане публикуют это то и дело, в том числе и в СМИ. Видно, конечно, что человек сторонний, что для него Магнитский, пусси и гонения на ЛГБТ неотделимы от образа России, как шапка-ушанка и водка вместо воды. Но в целом он сказал абсолютно банальные вещи, и отвечать ему никто не будет (как уже заявил Песков) понятно почему: надо ведь возражать. А какие аргументы найдешь против такой ахинеи – цитируем: