Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске

Города Грозного, как показали первые же пятнадцать минут поездки на БТРе, больше не существует. До нового года окруженная войсками чеченская столица была все же похожа на крупный населенный пункт: стояли дома, в них жили люди, по улицам ездили машины. Ничего подобного теперь нет. Грозный представляет собой огромное пространство, покрытое разрушенными и полусгоревшими зданиями. Город умер. Умер и живет какойто жуткой потусторонней жизнью. Артиллерия лупит кудато почти без передышки круглые сутки. Время от времени в воздухе появляются самолеты и методично бомбят квартал за кварталом. В ночном небе долго полыхают пожары, которые никто не тушит. На улицах валяются неубранные трупы наших солдат. Их грызут бродячие собаки…

Красивая война с профессиональными солдатами, умными офицерами, точечными попаданиями, исправной техникой и гуманными мыслями вместо вшей под каской стоит очень дорого. Она стоит трезвомыслящего президента, грамотного правительства, стабильной экономики и работящего населения. Наша нищая, нечестная страна не может вести такой войны. Не может. А потому и не ведет.

24 января практически полным составом погиб прибывший в Чечню спецназ ГРУ. По официальной версии в здание, где находились спецназовцы, попал вражеский снаряд. Однако, многие утверждают, что все было несколько иначе. Отряд, чтобы не выставлять постов, обложил себя минами, а, кроме того, занес в здание около 370 килограммов взрывчатки так называемого пластита, который запрещено хранить в таких диких количествах. Когда здание взлетело на воздух, в живых остался только командир отряда, вышедший на улицу по нужде. Он был настолько пьян, что не мог вспомнить, сколько его людей осталось в помещении. За два дня раскопок в здании было найдено 46 трупов…

Но даже это не идет ни в какое сравнение с теми большими «прелестями», которые приносит с собой вход в город озлобленной потерями нищей армии. Участь людей, на своей шкуре переживающих восстановление войсками конституционного порядка терпеть от них грабежи и мародерство. При этом както само собой забывается, что Грозный это русский город, а его население на 80 процентов русское. Грабежи и мародерство достигли такого размаха, что иногда даже складывается впечатление о проведении со всем личным составом «политинформации», отдающей им город на поток и разграбление в случае его взятия. Солдаты заходят в незнакомые им дома, памятуя о следующей инструкции командования: «В подъезд входить вдвоем сначала граната, потом ты». С помощью гранат на этажах выносятся двери, а вместе с ними электроника, телевизоры, видеотехника и другие вещи, представляющие хоть какуюнибудь ценность.

Военная контрразведка, как утверждают ее офицеры, пытается пресечь наиболее вопиющие случаи грабежей и мародерства, но признает: за всеми уследить невозможно. И поэтому, хотя на дверях многих квартир в Грозном висят объявления типа:

«Квартира ограблена три раза. Просьба не беспокоить.», в городе ожидают очередной волны бесчинств. Так, собственно, и чувствует себя население, спасаемое Россией уже третий месяц подряд.

Такова степень радости от наступающего со всех сторон «конституционного правопорядка»…»

«При Ростовском окружном госпитале развернут «город мертвых», куда свозят трупы российских военнослужащих, погибших в Чечне. Всего таких палаток на спецтерритории, куда без особого пропуска хода нет, семь. В палатках стоят трехярусные солдатские койки, на которых по нескольку тел на койке сложены трупы. Главная процедура опознание. Сделать это трудно, а порой просто невозможно. У одного из мертвых солдат нет рук и половины головы. У другого, с биркой «неопознанный», не осталось почти ничего. Те немногие куски его тела, что удалось собрать, связаны простыней в узелок. А от третьего, по соседству, сохранилось все, кроме головы. Вместо нее лежит чтото круглое вроде мячика из папьемаше. Все тела голые, цвет кожи иссинякрасный. Обугленные трупы напоминают древние, высохшие до самых костей мумии. Смотреть на такое без ужаса невозможно.

Именно поэтому матерей, приезжающих в Ростовский окружной военный госпиталь на опознание своих сыновей, в палатки с трупами стараются не пускать. В «городок», огражденный забором с маскировочной сеткой от остальной территории госпиталя, пропуск, конечно, выписывают; но исключительно тем, чьи погибшие сьюовья проходят по спискам Ростовского медицинского отряда особого назначения. Поскольку все госпитальные трупы под номерами, служащие «городка» находят их быстро, и после опознания родными несут на обработку в морг.

Следующий этап запайка в цинковый гроб… Мать, опознавшая своего сынапехотинца, сгоревшего в БМП, истерически рыдала. Она не могла себе простить, что отпустила сына на войну. «Надо было ему хоть пальцы отрубить, хоть руку, только бы не взяли служить», причитала она…