Хроника либеральной революции. Как удалось отстоять реформы

В общем-то, нетрудно было предвидеть, что противники реформ, противники Ельцина не смирятся с поражением. Но была надежда, что их сопротивление удастся преодолеть. “25 апреля демократический путь развития одержал убедительную победу, – завил на той же пресс-конференции председатель Народной партии России известный следователь Тельман Гдлян. – И теперь любые политические факиры в Белом доме не в состоянии изменить то, что зафиксировано в результатах референдума. Мы должны говорить о том, как бы не потерять эту третью нашу совместную победу, победу россиян”.

Игра на понижение

Тревожные ожидания демократов полностью оправдались. Со стороны противников Ельцина сразу же началась яростная атака на “президентскую” интерпретацию итогов референдума. Оппозиция с пеной у рта доказывала, что никакого юридического значения они не имеют: это всего-навсего опрос населения. Сторонники президента, понятное дело, отстаивали обратный тезис, – что мандат доверия президенту, выданный народом на референдуме, обладает высшей юридической силой и не требует никакого дополнительного подтверждения.

Попытку принизить значение референдума предпринял, в частности, Хасбулатов. В статье, опубликованной 30 апреля, – естественно, в “Российской газете”, – он утверждал, что голосование по первым двум вопросам не имеет “решающего” значения. Дескать, он, Хасбулатов, давно об этом предупреждал, а Конституционный Суд своим решением от 21 апреля “окончательно обесценил” итоги ответов на эти вопросы (то, что КС признал частично неконституционным постановление IX съезда по референдуму, – это, оказывается, победа Съезда). “Решающее” значение, по мнению спикера, имеют лишь результаты голосования по четвертому вопросу – “о судьбе парламента”. А они, как полагает Хасбулатов, явно свидетельствуют “о победе парламентаризма” в России: “Народ повелел Съезду быть и стоять на защите закона против волюнтаризма и произвола тех сил, которые любой ценой стремились нарушить баланс законодательной и исполнительной властей”.

Соответственно, теперь, после референдума, как считает спикер, “стало ясно, что конституционные изменения могут проходить только через Съезд. Это его стопроцентная прерогатива… Все химеры с конституционными инициативами в обход Съезда лопнули… “Номер” с президентской конституцией не пройдет. Вопрос о новой конституции – это прерогатива Съезда. Съезд ее примет, согласовав с субъектами Федерации, и на ее основе проведет выборы в положенные сроки, в соответствии с волей народа”.

На каком основании сделаны такие выводы? Как-никак на референдуме люди проголосовали за доверие президенту, а вопрос о доверии Съезду депутаты на всякий случай вообще не вынесли на голосование, так что он остался не выясненным. Правда, косвенный ответ на него содержится в голосовании по третьему и четвертому вопросу, но опять-таки он не в пользу Съезда: за досрочные выборы депутатов проголосовало на 8,6 процента от списочного состава избирателей больше, чем за досрочные выборы президента. Более девяти миллионов человек в большей степени не доверяют Съезду, нежели президенту. Такие результаты как минимум не свидетельствуют, что Съезд получил тут какие-то преимущества перед президентом. Такова элементарная логика. Но у Хасбулатова свои представления о ней. Справедливо полагая, что теперь Ельцин, опираясь на результаты референдума, главный упор сделает на работе над новой конституцией, спикер торопится застолбить тут свои позиции, продекларировать преимущественные права, которые якобы дают ему и его единомышленникам итоги состоявшегося плебисцита.

Впрочем, почувствовав всю неадекватность своей оценки этих итогов, Хасбулатов вынужден сквозь зубы признать: хотя “антисъездовские силы, стремившиеся к осуществлению режима личной власти”, и не сумели достичь этой “стратегической цели”, в то же время они смогли “частично” решить поставленные задачи – им “удалось “выколотить” у значительной части населения согласие на осуществление социально-экономического курса и одобрение деятельности президента”. Потом – снова это признание, на этот раз даже и без “выколотить”:

“Полученные результаты говорят и о серьезной базе поддержки президента и его экономического курса. Это факт, и с этим нельзя не считаться. Если президент в рамках закона и Конституции без всякой “чрезвычайщины” будет стремиться продолжить свою реформаторскую линию, то мы должны поддержать его в этом в разумных пределах, еще четче обозначив при этом наше понимание реформ и всех других сфер государственной политики – и внутренней, и внешней”.

Естественно, обещания, что президент получит поддержку депутатов в проводимых им реформах, остались пустой декларацией. От недели к неделе сопротивление реформам будет нарастать, пока не закончится… известно чем.