Хроника либеральной революции. Как удалось отстоять реформы

В целом можно сказать: вот эта непонятная, непоследовательная – чтобы не сказать бестолковая – ельцинская кадровая политика в конце концов стала одним из главных тормозов на пути реформ. Вместо того чтобы твердо держаться ясных принципов и критериев при назначении тех или иных людей на ответственные посты, Ельцин то и дело прибегал к каким-то “интуитивным”, загадочным решениям, выдвигал на первое место критерий личной преданности (причем нередко ошибался при ее оценке), вел азартную мелочную игру по построению пресловутой системы “сдержек и противовесов”.

Ельцин идет на риск потери темпа

Наконец в числе требований демократов, обращенных к Ельцину, был скорейший созыв Конституционного совещания с целью подготовки и принятия новой конституции. Это требование полностью отвечало планам самого Ельцина. Он с энтузиазмом принялся за это дело, поставил его в центр своего внимания.

Правильное ли это было решение? Многие предупреждали президента, что попытка принять новую конституцию в обход Съезда не приведет к успеху. Во всяком случае, такая попытка связана с чрезмерным риском. Риском потери темпа, неоправданной растраты политических преимуществ, полученных в результате референдума. Наверное, Ельцин и сам об этом догадывался. Однако, судя по его речам, по его настроению, он был уверен, что риск в данном случае оправдан, что новый Основной закон, который четко зафиксирует разделение властей, положит конец депутатскому законодательному беспределу, удастся принять, причем в достаточно короткие сроки.

На чем основывалась такая уверенность, не очень понятно. Однако человек действия менее подвержен колебаниям и сомнениям, чем человек рефлексирующий. Первый убежден: успех любого дела во многом зависит от самой веры в успех. Затевая любое серьезное дело, надо по-настоящему в него поверить, и – вперед. Ельцин был человеком действия.

Существовал, правда, еще один, – пожалуй, самый радикальный, – способ закрепления победы на референдуме – тот, к которому президент прибег пять месяцев спустя, в сентябре, и который заключался в приостановке деятельности Верховного Совета и Съезда. Такого рода советы Ельцину, без сомнения, тоже тогда давались. Да он и сам об этом, по-видимому, в то время думал. С одной стороны, в апреле – мае, после референдума, момент для этого был, разумеется, значительно более удобный, чем в сентябре, когда эффект от победы на плебисците практически затух. С другой… Ельцин вроде бы все еще верил, что уломать оппозицию удастся менее радикальными мерами, – постоянно ссылаясь на результаты апрельского голосования. К тому же на памяти у всех еще была мартовская неудача с введением особого порядка управления…

Так или иначе, Указ № 1400, которым 21 сентября президент приостановил деятельность ВС и Съезда, ни в конце апреля, ни в мае не вышел.

IV. В ПРЕДДВЕРИИ МЯТЕЖА

КРОВАВЫЙ ПРАЗДНИК

Готовы к немедленной войне

Ясно было, что оппозиция попытается использовать приближающиеся “красные дни” – 1 и 9 мая, – чтобы продемонстрировать: она вовсе не смирилась, результаты референдума ей нипочем. Предвидя такой ход событий, Ельцин 28 апреля издал распоряжение прекратить проведение шествий, демонстраций, пикетирования и манифестаций на Красной, Старой и Новой площадях Москвы, а также в некоторых других местах в центре столицы. В документе говорилось, что эти ограничения действуют до принятия закона о статусе российской столицы, где должны быть четко определены границы участков вокруг зданий, занимаемых высшими органами власти, на которых не допускается проведение массовых мероприятий.

Однако эта мера не предотвратила “праздничных” эксцессов. Скорее наоборот – еще больше распалила оппозицию, прежде всего наиболее экстремистскую ее часть. Так, в ответ на распоряжение президента исполком ФНС распространил заявление, в котором расценил ельцинский документ как “грубое нарушение конституционного права граждан и политическую провокацию, имеющую целью сорвать празднование дня Международной солидарности трудящихся 1 мая”. Исполком предупредил, что первомайская манифестация состоится в соответствии с поданным уведомлением, то есть будет предпринята попытка пройти на Красную площадь (сбор участников демонстрации был намечен на Октябрьской площади на 10 утра).

Стало ясно: события в Москве 1 мая действительно могут обрести весьма драматический поворот.

В соответствии с распоряжением президента поход на Красную площадь, намеченный его организаторами, не был санкционирован московскими властями, которые отвели для митинга площадку на Крымском валу возле Центрального дома художника. Видимо, осознав, что до Красной площади им не добраться, манифестанты числом около семи тысяч по призыву Анпилова двинулись в противоположную сторону – к университету на Воробьевых горах. Довольно непонятный маршрут: демонстрации здесь наблюдаются исключительно редко. Но организаторы шествия, вероятно, решили, что куда-то идти все же лучше, чем стоять на месте.