Эта эволюция хасбулатовского настроения — от почти не сдерживаемой ярости до какого-то мрачного то ли успокоения, то ли заторможенности — весьма характерна.
Характерно и то, что парламент покорно последовал за этой эволюцией, видимо даже не очень понимая, чем, собственно, она вызвана.
21 марта Ельцин своим указом преобразовал Отдельный кремлевский полк комендатуры Московского Кремля в Президентский полк, чем также вызвал немалое недовольство оппозиции. Уже через два дня, 23 марта, пресс-центр ВС в специальном заявлении «выразил опасение» в связи с этим шагом президента: дескать, по существу на базе Президентского полка создается «личная президентская гвардия». В заявлении отмечалось, что, помимо этого полка (пять с половиной тысяч вооруженных человек), лично президенту подчинены также спецподразделение «Альфа» и 11 тысяч сотрудников Главного управления охраны. В нынешней тревожной обстановке, говорилось в заявлении, создание столь многочисленной вооруженной группировки, чья деятельность будет регулироваться не законами, а личной волей президента, — это прямая угроза гражданскому миру в стране.
В общем-то, в обстановке резко обострившегося противостояния трудно было ожидать, что появление хоть и не новой вооруженной структуры, но структуры под таким названием — Президентский полк — оппозиция воспримет как-то иначе.
Хотя съезд уже более недели как закончился, Ельцин все еще продолжает «переваривать» то, что на нем произошло. 22 марта президентская пресс-служба распространила Указ Ельцина «О защите свободы массовой информации» (он был подписан еще 20-го). Фактически это был ответ на попытку оппозиции подмять под себя СМИ, предпринятую на VIII съезде.
«Российские средства массовой информации и средства распространения массовой информации, — говорилось в Указе, — находятся под защитой закона и Президента РФ как высшего должностного лица». Президент России «как гарант прав и свобод личности обеспечивает во взаимодействии с органами законодательной, исполнительной и судебной власти защиту свободы массовой информации» в соответствии с Законом «О средствах массовой информации».
Министерству внутренних дел Указом поручалось принять меры по охране государственных телерадиокомпаний, информагентств и издательско-полиграфических комплексов.
Указ предупреждал «должностных лиц государственных органов и организаций, общественных объединений о строгой ответственности за вмешательство в деятельность и нарушение профессиональной самостоятельности редакций, принуждение журналистов к распространению или отказу от распространения информации, а равно за совершенное в иных формах ущемление свободы массовой информации».
Почаще бы вспоминать об этом Указе и других подобных ельцинских документах тем, кто сегодня беспардонно вмешивается в работу СМИ, нарушает их самостоятельность, принуждает к отказу от публикации тех или иных «нежелательных» материалов, а то и просто закрывает неугодные телеканалы, газеты, журналы, прикрываясь фиговым листком разговоров о «споре хозяйствующих субъектов» и т. д.
22 марта. Сегодня обнародовано заявление Руцкого. Он в очередной раз обрушивается на телеобращение Ельцина. По мнению Руцкого, главная цель президента — «скрыть, замаскировать тяжелейшие ошибки в управлении страной, которые обернулись лишениями и жертвами людей».
Заявление противоположного свойства опубликовал политсовет Партии экономической свободы Константина Борового. В нем говорится, что «в ситуации, когда позиции вице-президента резко расходятся с позицией президента, по нормам цивилизованного общества вице-президент обязан сложить с себя полномочия». Впрочем, отмечается в заявлении, он может поступить и согласно кодексу офицерской чести…
В самом деле, конфликт Руцкой — Ельцин можно рассматривать в трех ракурсах. Ракурс первый — конфликт политика с политиком. Тут никаких претензий к Руцкому нет. Какие могут быть претензии? Один политик преследует одни цели, другой — другие. Александр Владимирович, как известно, возглавляет партию «Свободная Россия», ПСР (в просторечии — Партия Саши Руцкого). Борис же Николаевич туда не входит. У него собственные, совсем иные политические ориентиры. Тут два политика противоборствуют на равных.